Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
– Обидно было так думать? – Я уселась поудобнее.
– Немного, – призналась Юлия, – но я ведь тоже взрослела. Иногда то, что тебя ранит, спустя время не кажется таким уж болезненным. Так вышло и в моем случае. Шло время, мы становились старше, а родители Елены старели. Весь лоск и плохо скрываемое высокомерие Анны Ильиничны постепенно куда-то делись. Она превратилась в пожилую уставшую женщину. Ей уже было все равно, гожусь ли я в подруги ее дочери или нет.
– А отец Елены был другим?
Не знаю, почему вдруг я спросила про отца Соломко. Что-то подсказывало, что нужно узнать и о нем. Трудные отношения между поколениями очень часто отзываются эхом в будущем. Могло ли это эхо долететь до наших дней? Вполне. Имело ли оно какое-то отношение к смерти Елены Соломко? Ответа не было.
– Юрий Евгеньевич был ведомым, – помешкав, сказала Юлия. – Анна Ильинична командовала и дочкой, и мужем.
Значит, прав был Горелов, когда назвал отца Елены подкаблучником. Даже Юлия это отметила. Неужели так и было?
– В чем это выражалось?
– Это чувствовалось. Елена об этом не распространялась, но, кажется, ее раздражали как напористость матери, так и бесхребетность отца.
– Как выражались черты их характеров?
Юлия снова ненадолго задумалась.
– Сидим мы, гоняем что-то про пацанов, школу. Музыку слушаем. Сплетничаем, бездельничаем. Дверь в комнату закрыта. И вдруг голос Анны Ильиничны из коридора на весь дом: «Юра, прими свои таблетки! Ты опять забыл?» Прямо рявканье какое-то, а не просьба. Или званые обеды. Я иногда оставалась у них на обед, если приглашали. Анна Ильинична накрывала стол со всеми прибамбасами: супница, приборы, фужеры. Чтобы все из одного сервиза, в тон. Это справа, это слева… Я, кстати, ни разу не запуталась ни в одной церемонии. Но вот сидим, обедаем. Все вроде бы ничего, все спокойно. «Юленька, как вам? А то я давно этот суп не готовила. Вкусно? Мои-то правду не скажут». Отвечаю, что все отлично, все вкусно. А хлеб рядом со мной стоит, на тарелке. Протяни руку, казалось бы. Но не могу. Почему-то страшно. И Юрий Евгеньевич ел торопливо, а однажды я увидела, как он покосился в сторону жены. Взгляд был испуганным.
– Может быть, это была забота? – предположила я. – Со стороны что-то может казаться не тем, чем является на самом деле.
– Кричать на дочь и мужа – это забота? – спросила в ответ Юля. – Сидеть в углу, словно мышь, потому что не хочешь сталкиваться с мамой – это тоже ее забота? Привычка ругать дочь при свидетелях – забота? Нет, это было самое настоящее тиранство. Правда, таблетки все же Юрий Евгеньевич действительно забывал принимать. Елена как-то сказала, что это проблема, а ему пропускать приемы нельзя.
– Чем был болен Юрий Евгеньевич?
– Душевное расстройство.
Вот те и на. Получается, что Викины психические недуги достались ей в наследство от деда?
– Когда Елена сказала, что выйдет замуж за Сергея, я поняла, что нашей дружбе конец, – откровенничала Юлия. – Или не так. Просто мы не будем видеться так часто и так… легко, как раньше. К тому же Серегу, как я уже сказала, с трудом приняли в семью. На свадьбе он, понятное дело, напился, но был в таком состоянии не один. Юрий Евгеньевич тоже себе позволил. Елена была счастлива, несмотря ни на что. Анна Ильинична чуть праздник не испортила. Всю свадьбу просидела, не прикоснувшись ни к салатам, ни к шампанскому, и сверлила взглядом Елену. Вика родилась через полгода. Для Анны Ильиничны это стало ударом – дочь нагуляла еще до свадьбы, какой ужас! Копылову, конечно, трудно было жить рядом с такой тещей. Серега пытался работать, но ему не везло. Вообще-то он был рукастым. Починить что-то, собрать, подкрутить – все это делал качественно. Стиральную машинку мне подключал на даче. До сих пор крутится. Ладно, это не так важно. Важно, что Вика была не совсем обычным ребенком.
– Вике поставили какой-нибудь диагноз при рождении? Или ее болезнь проявилась позже, со временем? – спросила я.
– Мне кажется, она родилась вполне здоровой, – неуверенным тоном произнесла Юля. – Я часто видела ее, мы же вместе с Юлькой Вику в парке выгуливали. Лежит себе в коляске, не жужжит. Поест, похнычет… все, как у других. Но в другое время я ее не видела. А спустя года два Елена пожаловалась на то, что с Викой творится какая-то фигня: она не спит ночами, пугается каждого шороха, а еще может внезапно зайтись в истерике. Невролог, кажется, сослался на сбитый режим, но посоветовал обратиться к детскому психологу. Елена не пошла. Списала все на нездоровую атмосферу в семье.
– Значит, после свадьбы Елена стала видеться с вами все-таки чаще?
– Не так чтобы очень. Но детскую коляску, бывало, мы толкали в четыре руки, – слабо улыбнулась Юля. – Вику я помню с пеленок. И она меня тоже. Она же прожила у меня некоторое время. Два дня в том году, когда умер Юрий Евгеньевич, а потом неделю после смерти Анны Ильиничны. Елена в одночасье осталась одна, потому что родители ушли один за другим. И остались в доме только она с Викой и Серега. А потом и он свалил.
– Почему он ушел, Юля?
Она стала рисовать пальцем по обивке дивана. Один раз обвела, второй, третий. Казалось, что ей не хочется говорить на эту тему.
– Из-за дочки, – она наконец оторвалась от рисования.
– Из-за ее болезни?
– Да. Тогда уже было ясно, что с ней не все в порядке. Но Елена собиралась отдать ее в обычную школу. Говорила, что есть сильная терапия. Никто ничего не узнает. Вика же не сумасшедшая, просто нервы не в порядке.
«Что ж, в чем-то Елена была права, – подумала я. – Вика сумела окончить школу без „белого билета“. Это не только ее заслуга, но и ее упертой матери, которая быстро поняла, как нужно защитить дочь и не сломать ей жизнь. А ведь могла бы отдать в интернат или оставить на домашнем обучении. Но нет, она понимала, что Вике лучше будет жить в социуме, пусть и сидя на препаратах. А иначе девушку ждало бы страшное будущее с убогим пейзажем за зарешеченным окном. А вот Сергей с самого начала понял, что такая жизнь не для него. Не выдержал, бросил их. Испугался трудностей? Или нашел кого-то, с кем можно жить спокойно и без проблем?»
Захотелось курить. Воистину, пока не копнешь, не узнаешь, сколько всего приходится тащить на плечах людям. И стоит ли потом удивляться, что кто-то из них, не выдержав, решает свести счеты с жизнью? Но так-то оно так, но Елена-то не убивала себя.
– Копылов появлялся в жизни вашей подруги после того, как покинул семью? – спросила я.
– Изредка, – ответила Юля, – но потом пропал с концами. Елена как-то сообщила, что его не было уже два года. Я аж обалдела, услышав. Неужели уже два года прошло? «Да, – отвечает, – считай сама. Он ушел от нас перед тем, как Вика пошла в школу. А сейчас она заканчивает второй класс». Знаете, мне до сих пор жаль, что так все вышло. Елена этого не заслужила. И Серега… он не злой. Он просто придурок. Если отбросить все, то они были красивой парой.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
