На ватных ногах иду к огромному ректорскому столу из белого мрамора.
«Хоть бы на столе! Хоть бы на столе!», — бормочу я, вспоминая папку, которую просматривал магистр.
Хватаю синюю папку с именем Аурелия де Виера, прижимаю к груди и стремглав несусь обратно, к двери.
— А что тут у нас происходит, Жанет? — слышу я голос декана.
— Хулиганы, ваше магичество, — бормочет служанка. — Спасу нет от этих ваших магенышей, ваше ректорство! Что ж им, море штормовое, не спится-то ночами? Вы б им заданий давали побольше, чтоб умаялись таланты ваши побыстрей. А то моешь, моешь, а они магичут и магичут….
— Ну, ну… Не ворчите, Жанетт. Давайте откроем дверь и посмотрим на нарушителя дисциплины, раз остальная парочка помощников удрала.
Я заметалась по кабинету. Что же делать? Окно!
Зажав папку зубами, изо всех сил рванула на себя тугие створки. Выглянула. Высокооооо! Русалья тина… Ноги бы не переломать, а то удирать будет нечем.
Вскочила на подоконник, подбадриваемая мужскими шагами, зажмурилась и… прыгнула.
Море хранило меня, потому что я не ушиблась и ничего не переломала. Вскочила и побежала.
Глава 9
Тишина. Шум морского прибоя где-то внизу, едва уловимый, словно тени шепчутся за спиной. Я огляделась, пытаясь понять, где я. Сердце колотилось от страха, колени тряслись. Я все крепче прижимала заветную папку к себе и больше всего боялась, что кто-то, протянет к моему сокровищу скрюченные пальцы и зашипит:
— Это не твое! Отдай.
Но никого не было. Кажется, можно отдышаться. Теперь я понимаю Бьянку, которая пошла на ночное дежурство в штанах! Наверное, они должны быть в комплекте с форменными платьями. У Бьянки же есть! Если нет — попрошу подругу достать и мне такие. К морскому дьяволу приличия! Прости, мама… Ты хорошо меня воспитала, но здесь, знаешь ли, надо выживать, так что…
«Море хранит дураков и пьяниц, Аурелия!», — вспомнилась мне поговорка. Мама часто ее говорила. Ее голос. Строгий, но…такой теплый, такой родной. Как много любви и заботы было в этой мнимой строгости, и почему я раньше этого не замечала? А может, замечала, просто не задумывалась. То, что всегда рядом никогда не ценишь, но стоит это утратить — остро чувствуешь тоску и боль…
Мама. Что же ты знала обо мне, мама?
А я — дура. Дура как есть.
Неожиданно послышался шум, где-то вдалеке завыли звери, а совсем рядом раздались чьи-то шаги. Я рванула вперед, не разбирая дороги. Не знаю, сколько времени я бежала, но в какой-то момент поняла, что сейчас упаду. И мне все равно, догонят меня или нет, отчислят или прикопают возле этой их памятной скалы — все!
Не могу больше…
Я упала на колени, зажав между ними злополучную папку. В боку кололо, перед глазами плясали мурашки. Несколько судорожных вдохов-выдохов. И я понимаю… что кругом тишина. Огромная круглая луна с насмешкой выглядывает из-за кружева облаков, и… никого.
Странно. Это что — за мной никто не гнался? Обратившись в слух, замираю на несколько бесконечно долгих секунд. Ни криков, ни шагов. Я что, удрала? У меня… получилось?!
Быть не может! Но, похоже, так оно и есть. Непонятно только — где я. Я немного успокоилась, отдышалась, затем заставила себя встать с колен и огляделась.
Русалья тина… Так вот куда меня занесло! Склон немного уходил вверх, к расшитому звездами млечному пути. Пахнет розами и чем-то еще, вдалеке виднеется шпиль часовни, а под ногами лежат длинные ряды белоснежных, мерцающих в лунном свете надгробий.
Кладбище. То самое кладбище Академии, о котором мне столько рассказывали. Мне действительно хотелось здесь побывать. Рассмотреть. Вот только… не ночью, наверное.
Неожиданно меня пробил истерический смех. Я спаслась! Ночью, оказавшись одна на кладбище. Никого нет. Призрак и тот не появился, хотя вот от его компании я бы не отказалась. Может быть, сразу надо было идти к нему, а не таскать документы. Я представила, как бегаю по Академии с криками:
— Призрак, миленький! Ау…! Выходииии…
Негромко рассмеялась, но тут же вздрогнула — настолько неуместным и жутким здесь показался мой смех.
Подошла к обрыву. Уселась. Луна заглядывала через плечо, так что света хватало. Немного поежившись, вздохнула и решительно открыла первый лист.
«Аурелия де Виера», — было написано вверху «Бланка измерения магической силы». Возле имени — жирный, трижды перечеркнутый знак вопроса.
Интересно. Ладно, что тут у нас?
«1. Метод определения магической силы: магический шар.
2. Результаты измерения: около девяти мейнеров, стандарт магистра.
3. Отпечаток магического рисунка: ………………….».
Я присмотрелась. Напротив третьего пункта было что-то приклеено. Небольшой квадратик с поблескивающей голограммой. Вдруг меня как будто куда-то потянуло. Уши заложило, перед глазами все поплыло, и я увидела…шар! Тот, что был в кабинете у ректора — огромный, голубоватый и красивый, как сама луна. Сначала он просто мерцал и переливался, то и дело вспыхивая, но потом застыл и я увидела…рисунок. Удивительной красоты причудливый узор, в который выстроились прозрачные кристаллы.
В себя пришла с трудом. Немного подташнивало, но я все же вернулась к реальности — уже хорошо. Так. У меня уровень магии примерно в девять неких мейнеров (знать бы еще, что это значит, хотя бы много это или как?), плюс у моей магии есть «рисунок». И что? Я перевернула страницу:
«Описание: созданный шаром в ходе тестирования Аурелии де Виеро магический рисунок (выше приведен отпечаток магограммы рисунка) полностью соответствует тому, что демонстрировал при поступлении Августо де Виеро (отпечаток магограммы Августо де Виеро: запрещенный архив восемь четыре дробь точка пять). Узор соответствует предполагаемой ступени магического потенциала в мейнерах — примерно десять с половиной, точнее сказать трудно, так как связи и перестроения находятся в стадии трансформации. По мере того как маг будет развиваться в процессе обучения, переходы построения связок в узоре будут меняться.
Рекомендации: Тестирование магического потенциала: один раз в полгода.
Тестирование эмоционального состояния, влияющего на развитие магического потенциала и процесс окончательного формирования магического рисунка: раз в три месяца.
Контроль за магическим узором: раз в пять месяцев.
Зелье «Аураддин»: раз в два года.
Заключение: Аурелия де Виера является потомком и наследницей магического дара рода де Виера с вероятностью девяносто и девять десятых процентов. Вероятность неконтролируемых выбросов магии в процессе окончательного формирования магического рисунка очень высока — семьдесят пять и два десятых процента. Психологическое состояние мага во время работы с шаром не устойчивое. Девушка утверждала, что в ней нет магической силы. Вела себя агрессивно. Конечно, учитывая тот факт, что от Аурелии все это время скрывали правду понять ее эмоциональное состояние можно, однако маг, тем более такого высокого уровня должен держать чувства под контролем. Необходимо ввести в расписание дополнительные занятия по контролю над эмоциями и магией.
