— Налейте ещё. И, вообще, поставьте кувшин рядом.
— Да, миледи. Но Его Милость тоже просил воды.
— Да? Хорошо, принесите чистую чашку.
Слуга повиновался.
— Налейте в неё и еще — мне. Хорошо, а теперь передайте кувшин, пусть принесут еще воды. Куарнаки удался, но кухарка его слегка пересолила.
Слуга отошел с кувшином, чтобы передать его второму, за эти мгновения, Гвинет вытащила из рукава флакончик с эликсиром и молниеносно опрокинула его над одной из чашек, и тут же подхватила вторую. Очень удобно, что между ней и кузеном длинный стол, сплошь уставленный разными блюдами и вазами с цветами. Вот, за одну из ваз она и передвинула чашки, пока выливала эликсир.
— Передайте воду Его Милости, — приказала девушка, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Стараясь не смотреть, как барон, дождавшийся, наконец, возможности утолить жажду, пьет приправленную эликсиром жидкость, она старательно глотала из своей чашки, ощущая, что её живот похож на водоём. Единый, она напилась на неделю вперед!
Четверть оборота! У нее есть только четверть оборота, в течение которых она должна заманить барона в уединенное место.
— Кузен Энгель, могу я попросить вас об услуге?
— Да? — барон допивал вторую чашку и не сразу отозвался. — Я к вашим услугам, миледи.
— Я не очень хорошо себя чувствую, проводите меня к моим комнатам!
— Целителя? — встревожился мужчина. — Вы уже второй день подряд плохо себя чувствуете.
— Да, и целителя, — согласилась девушка. — Сначала отведите меня в покои, а потом отправите вестник.
Услышав, что графиня не против вызова лекаря, барон напрягся — похоже, она на самом деле неважно себя чувствует — бережно подхватил девушку под локоть и повёл на хозяйский этаж.
По мере продвижения, непонятный жар охватывал всё его тело. Сначала он ощутил, как налился кровью мужской орган, больно упершись в ткань брюк, потом его пальцы, казалось, независимо от желания барона, принялись поглаживать руку графини. Голова слегка кружилась от необыкновенно привлекательного аромата девушки. Да и сама она — барон присмотрелся — идеал женщины! Такое сокровище хотелось обнять и унести на кровать. Медленно раздеть, выцеловывая каждый сантиметр её кожи, обвести языком розовые соски, и наблюдать, как они съеживаются от возбуждения. Потом провести дорожку из поцелуев по бедрам и…
Энгель потряс головой — что с ним? Когда это он стал таким похотливым? Надо скорее доставить женщину и бежать в купальню, под холодную воду!
Наконец, вот и двери в покои графини, барон уже еле сдерживался, мысленно не только раздев девушку, но и попробовав её на вкус.
— Миледи, мы пришли. Отпустите мою руку и ложитесь в постель, а мне надо срочно отправить вестник целителю.
Графиня медленно подняла голову — барон задохнулся — какая же она красавица! — а потом закатила глаза и упала бы прямо на пол, если бы Энгель не успел её подхватить.
— Грах! Миледи! Грах!
С женщиной на руках барон ворвался в покои, пробежал через две комнаты, нашёл спальню и бережно опустил драгоценную ношу на кровать, собираясь отстраниться. Но Гвинет подняла руки, обняла его за шею, притянув к себе, и поцеловала.
Остатки самоконтроля покинули барона, и он, со стоном облегчения, впился в нежные губы графини, сминая руками ткань платья, добираясь до её груди.
— Единый, какая же ты сладкая! Мы не должны… Ты носишь ребенка Михаэля! Но я не могу оторваться…
Гвинет целовала мужчину, не давая ему опомниться, бутылочка с зельем для зачатия уже была у неё в руках. Улучив момент, когда распалённый Энгель поднял её юбки и принялся целовать колени, постепенно подбираясь всё выше и выше, девушка одним глотком выпила содержимое бутылочки и ловким движением закинула опустевшую ёмкость под кровать.
В принципе, одурманенный зельем барон не нуждался в поощрении, но Гвинет хотелось, чтобы всё произошло как можно скорее, поэтому она сама обнимала мужчину.
Капли не подвели — почти до самого рассвета барон не давал ей и минутки на отдых, а потом отключился, будто у него закончилась вся энергия.
Кое-как поднявшись, всё-таки, такой марафон ей пришлось пережить впервые, Гвинет осмотрела поле боя.
Да, как же ей теперь удалить отсюда кузена? Если он проснется не у неё в комнате, то она всегда может сказать, что он только довёл её до покоев и сразу удалился.
Первым делом она, морщась, обмыла теплой водой член и бедра Энгеля, а потом натянула на него нижние штаны. Ничего не должно указывать, что он этой ночью на самом деле спал с женщиной.
Промежность слегка саднила, мышцы тянуло, но ей приходилось переступать через «не могу» и «больно».
Кое-как натянув на мужчину рубашку, Гвинет постелила на ковер у кровати покрывало и, осторожно двигая тело, столкнула барона вниз.
— М-м!
Присев, девушка замерла — разбудила? Но, вымотанный постельными подвигами мужчина, только промычал, не открывая глаз, и снова глубоко задышал.
Оббежав взглядом спальню, Гвинет подобрала все детали гардероба любовника, сложила их прямо поверх его тела и, пятясь задом, потащила покрывало вместе с наваленным на него добром.
Сдвинуть ношу получилось не с первого раза, но, подергав покрывало вправо-влево, Гвинет добилась, что оно медленно поползло.
Самым трудным, оказалось, дотащить спящего до коридора, а там, без ковров, покрывало заскользило быстрее.
Но это была и самая опасная часть её плана — в любой момент процессию мог увидеть кто-нибудь из слуг.
Гвинет повезло — никого из слуг она не встретила. Дотащив тело барона до его комнат, сначала девушка убедилась, что за дверью никто не поджидает. Мало ли, вдруг Энгель приказал своему камердинеру ждать хозяина? Но нет, покои были пусты.
Тихо шипя сквозь зубы, обливаясь потом и срывая кожу на пальцах, девушка затащила мужчину внутрь, уже не особенно церемонясь — время поджимало — скатила тело с покрывала на пол, кинула веером вещи и поспешно ретировалась.
После выполнения роли волокуши, покрывало утратило свежесть, Гвинет свернула его и засунула подальше в гардероб.
Ещё раз осмотрела комнаты — не оставила ли чего? Потом сменила на кровати простынь и, наконец, позволила себе расслабиться.
Сначала долго мылась, стирая чужие прикосновения, проливая слёзы, отходя от напряжения последних часов. Потом надела свежую сорочку и легла в постель.
За дверью в коридор раздавались шаги, замок потихоньку просыпался.
Барон с сомнением посмотрел на невестку.
— Релиф! — крикнул он, вызывая слугу.
— Слушаю, господин!
— Немедленно пригласите камеристку миледи.
Графиня поджала губы:
