— Да, в самом деле. И мы не собираемся рассказывать об этом Петирону, — оправдываясь, добавила Кьюбиса. — Я не давала Роби такого задания. Он сделал все по собственной воле. Неужели мне нужно было ему воспрепятствовать?
Как ни старалась Кьюбиса, ей не удалось скрыть волнение.
— Конечно, нет. Не надо его разочаровывать, Кьюбиса. И спасибо за то, что ты относишься к нам с такой чуткостью.
Этот разговор несколько дней не давал покоя Мерелан — но она так и не смогла придумать, как рассказать Петирону о способностях Роби. Петирон, как обычно, трудился над очередным сочинением — оно предназначалось для свадьбы в Нерате. В ближайших планах значились дуэт для Мерелан и Халанны и изысканный квартет — он создавался в расчете на прекрасного молодого тенора, который вскоре должен был сменить стол и перейти в подмастерья. Петирон оплакивал потерю любого тенора как личную утрату, и Мерелан мрачно надеялась, что у Роби после ломки голоса проявится именно тенор. По крайней мере, по его детскому дисканту можно было на это надеяться. Вот только отец никогда этого не замечал. Иногда Мерелан даже радовалась, что она не способна больше рожать и не взяла никого на воспитание.
* * *
В ту весну с Робинтоном произошло событие, навсегда поразившее его воображение: он повстречался с драконами.
Нет, он, конечно, знал об их существовании и даже как-то раз видал высоко в небе пролетающее крыло. Он знал, что Форт-Вейр опустел несколько сотен лет назад по никому не известной причине. Он знал из обучающих песен и Баллад, зачем нужны были драконы — они уничтожали Нити. Правда, Роби никак не мог понять, что же такого в них опасного. Ведь одежда делается из нитей, а люди ее носят, и ничего. Когда Роби спросил об этом Кьюбису, та объяснила, что Нити, с которыми сражались драконы, были живыми существами. Их невозможно прясть и ткать, как нитки, из которых делается одежда. Те, плохие Нити падали с неба и пожирали все живое, к чему только прикасались, от травы до скакунов. И даже могли сожрать человека. Ученики слушали Кьюбису, затаив дыхание, а некоторые даже вздрагивали, когда она описывала, как драконы охраняли холды и цеха от Нитей. Впрочем, под конец малыши приободрились, услышав от учительницы, что плохие Нити вряд ли их побеспокоят и что они могут прожить всю жизнь, так и не увидев ни одной.
— А зачем же тогда мы до сих пор об этом поем? — поинтересовался Роби.
— В знак благодарности и в память о тех временах, когда драконы защищали нас, — пояснила Кьюбиса, желая успокоить малышей.
Робинтон спросил о Нитях у матери и получил тот же ответ — но он не удовлетворил его любопытства. Раз драконы такие нужные и раз они до сих пор летают в небесах, значит, они должны прогонять Нити. Но ведь теперь их гораздо меньше, чем раньше, — целых пять Вейров стоят пустыми. А хватит ли драконов, которые остались, если вдруг Нити появятся снова?
Как-то раз Лексей рассказал ему — а Лексей часто разговаривал с Роби, потому что тот всегда готов был его выслушать, — что его мама пригрозила: мол, если он не будет себя хорошо вести, то она выставит его из дома, чтобы его забрали Нити.
— Роб, ты же так много знаешь! Скажи — такое бывает? — жалобно спросил Лексей. Его частенько пугали чем-то необычным — это делало его более смирным и послушным. Правда, всего лишь на несколько дней.
— Я никогда не слыхал, чтобы с кем-нибудь такое сделали, что бы он ни натворил. А кроме того, сейчас ведь все равно ни единой Нити в небе нету.
— А вдруг, если я буду совсем плохо себя вести, они сами за мной придут?
— Кто его знает, вдруг и придут, — отозвался рассудительный Робинтон. — Вот вчера ты здорово набезобразничал — тебе велели убрать, а ты все перемазал красками.
— Ага, — Лексей улыбнулся. Он явно был доволен собой. — Но это было так здорово!
Он успел тогда перепачкать в классной комнате все, до чего только смог дотянуться, пока Кьюбиса куда-то отлучилась. Она, конечно, велела Лексею убрать, и он убрал — почти с равным удовольствием, — но это его не спасло: он все равно получил изрядный нагоняй и от Кьюбисы, и от собственной матери.
— Мама на меня здорово вчера разозлилась, — сообщил Лексей с удовольствием, совершенно недоступным пониманию Роби. Сам Роби всегда изо всех сил старался не сердить маму и отца — особенно отца.
Приключение с красками произошло за день до визита драконов, и именно о нем Роби и думал, когда драконы принялись, описывая круги, спускаться во двор Дома арфистов. Родители Роби были очень заняты — собирали веши, готовясь к поездке в Нерат, а потому Роби велели пойти погулять во дворе. Роби уже успел соскучиться по маме. Но, пожалуй, это будет неплохо — остаться с Кьюбисой и ее дочкой Либби. Можно будет петь, играть на дудке и барабанить, не беспокоясь, что можешь помешать папе, В игре подошла очередь Роби — они играли в классики, — и мальчик полностью сосредоточился на прыжках по нарисованным мелом клеткам. Но когда нужно было сделать самый длинный прыжок, Роби сбился — из-за Либби, внезапно указавшей куда-то в небо.
— Ой, Роби, глянь! — крикнула она.
— Так нечестно!..
Но договорить Роби не успел. Теперь и он увидел, что над головами у них парят драконы и что спускаются они не в холд, как обычно, а именно во двор цеха. Целых шесть драконов — половина крыла. Когда они опустились совсем низко и приготовились садиться, Роби, Либби и Лексей крепко прижались к стене, чтобы освободить побольше места. Два дракона приземлились посередине двора, а остальные четверо — по углам, и большущий двор Дома вдруг стал ужасно маленьким.
Увенчанный гребнем, хвост бронзового дракона оказался так близко от Роби, что до него можно было дотронуться. Расхрабрившись, Роби именно это и сделал — а Лексей уставился на него круглыми глазами. Подобная дерзость даже его привела в ужас.
— Ты точно допросишься, что тебя отдадут Нитям, Роби, — хрипло прошептал Лексей и постарался еще сильнее вжаться в каменную стену, лишь бы только оказаться подальше от хвоста дракона.
— Он мягкий! — удивленно прошептал в ответ Роби.
Скакуны были мягкими, и собаки тоже, а вот у стражей порога была твердая шкура, твердая и лоснящаяся, будто от масла. По крайней мере, старина Ник, охранявший вход в Дом арфистов, был именно таким. А приходятся ли стражи порога родней драконам, как бегуны — родней быкам?
«Конечно же, нет!» — произнес у Роби в голове чей-то голос.
Дракон повернул огромную голову — взглянуть, кто это там к нему прикоснулся. Лексей предупреждающе зашипел, а Либби что-то испуганно забормотала.
«Они ничем не схожи с драконами».
— Прошу прощения. Я не хотел вас оскорбить, бронзовый дракон, — сказал Роби и быстро поклонился. — Я просто никогда не видел никого из вас так близко.
«Мы сейчас не так часто наведываемся в Дом арфистов, как прежде».
Роби окончательно решил, что говорит именно дракон, поскольку рядом не было больше никого, кому мог бы принадлежать этот звучный низкий голос. Всадник тем временем спустился со спины дракона и сейчас стоял на ступенях лестницы, беседуя с отцом и мамой Роби.
