Каким одиноким себя чувствовал.
Джон сопереживал мужчине, оказавшемуся в том месте, где не было разделения между отцом и сыном. Несмотря на огромный промежуток лет и расстояние в целый континент, он словно ощущал себя в шкуре своего отца.
Да. Он был точно в такой же ситуации: во враждебной реальности с множеством темных углов… и не было родителей, которые бы поддержали его, когда умерла Вэлси, а Тор превратился в живой, дышащий призрак.
Трудно было сказать, в какой именно момент его веки опустились и остались в таком положении.
ГЛАВА 8
СТАРЫЙ СВЕТ, ВЕСНА, 1671 ГОД
Дариус материализовался в густом лесу, принимая форму рядом с входом в пещеру. Сканируя окружающую его ночь, он прислушивался к любым звукам, достойным внимания… Неспешно текущий ручеек обступили олени, в сосновых иголках посвистывал ветерок. Дариус мог слышать собственное дыхание. Поблизости не было людей или лессеров.
Задержавшись еще на мгновение, он скользнул под навес пещеры и вошел в естественного происхождения, созданного еще эрой назад, пристанище. Продвигаясь все дальше и дальше вглубь, Дариус ощущал запах сгущавшегося воздуха, который так презирал: затхлая грязь и промозглая сырость, напоминающая ему о военном лагере…, и хотя он выбрался из этого адского места к двадцати семи годам, воспоминания о времени проведенном с Бладлеттером, даже сейчас вызывали у него тошноту.
У дальней стены проведя рукой по влажному, неровному камню, он нащупал железный выступ, скрывающий отпирающий механизм двери. Послышался приглушенный стон вращающихся петлей, а затем часть пещерной породы скользнула вправо. Дариус не стал ждать, пока панель откатится полностью и шагнул внутрь так быстро, как только смогла протиснуться боком его широкая грудь. Оказавшись по другую сторону, он ударил по второму рычагу и подождал, пока стена не вернется на место.
Длинный путь в святая святых Братства, освещался факелами, отбрасывающими резкими подрагивающими по грубому полу и потолку тенями. Дариус был уже на полпути, когда до него донеслись голоса Братьев.
Очевидно, там уже все в сборе, учитывая симфонию басов мужских голосов, разносившихся в воздушном пространстве.
Скорее всего, он был последним из прибывших.
Добравшись до железных ворот, Дариус достал из своего нагрудного кармана увесистый ключ и вставил его в замок. На открытие врат затрачивалось немало сил, даже у него: тяжелые ворота распахивались только тогда, когда тот, что стремился попасть внутрь, мог применить достаточно силы, чтобы заставить их сдвинуться с места.
Когда он спустился в широкое пространство, находящееся глубоко под землей, все Братство было уже на месте и собрание началось.
Как только он встал рядом с Агони, голоса стихли и Справедливый Роф учтиво оглядел всех присутствующих. Братья уважали лидера расы, даже, несмотря на то, что он не был воином среди них, так как был достойным королем, чей мудрый совет и разумная сдержанность имели большую ценность в войне против Общества Лессенинг.
— Мои воины, — промолвил король. — Я обращаюсь к вам в этот вечер с печальными известиями и просьбой. В мою резиденцию прибыл доджен-посланник с просьбой об аудиенции. После отказа изложить дело моему слуге он не выдержал и расплакался.
Когда зеленые глаза короля блуждали по лицам собравшихся, Дариус задался вопросом, к чему он вел.
«Да ни к чему хорошему», подумал он.
— Это произошло в то время, когда я отсутствовал. — Веки короля на миг смежились. — Хозяин доджена отправил его ко мне с самыми плохими вестями. Пропала незамужняя дочь семьи. Она рано удалилась в свои покои и все считали, что с ней все в порядке, пока ее горничная не принесла полуденную трапезу. Комната оказалась пуста.
Заговорил Агони, лидер Братства:
— Когда ее видели в последний раз?
— Во время Последней Трапезы. Она подошла к своим родителям, сообщив о том, что у нее нет аппетита, и хотела бы лечь пораньше. — Пристальный взгляд короля продолжил скользить по присутствующим. — Ее отец — праведный мужчина, оказавший мне личную услугу. И более того услугу, как всей нашей расе, так и Совету в целом.
Когда от стен эхом отразились проклятия, король кивнул. — Воистину, это дочь Сампсона.
Дариус скрестил руки на груди. Это были очень плохие вести. Дочери глимеры были как красивые украшения для своих отцов… до тех пор, пока не переходили под опеку другому мужчине, который относился бы к ней подобающим образом. За этими женщинами строго присматривали и держали взаперти…, поэтому просто так исчезнуть из родительского дома они не могли.
Их могли похитить.
Как и все редкие вещи, чистокровные женщины были очень ценны… а когда дело касалось общества глимеры репутация была не менее важна, чем семья. Выкупы платились не для того, чтобы спасти жизнь девушкам, а для того, чтобы спасти репутацию их родословной. На самом деле было неслыханно, чтобы девственниц похищали ради наживы, но это было единственное достижение цели общественного террора.
Общество Лессенинг было не единственным в мире источником зла. Вампиры, как известно, охотились на себе же подобных.
Голос короля, глубокий и требовательный, резонировал в пещере. — Как к своей частной охране, я обращаюсь к вам с просьбой разрешить эту ситуацию. — Королевский взгляд обратился к Дариусу. — И среди вас есть тот, кого я попрошу выйти вперед и разобраться с этим происшествием.
Дариус низко поклонился, прежде чем ответить на просьбу. Как всегда он был всецело готов к выполнению любых поручений ради своего короля.
— Благодарю тебя, мой воин. Твои дипломатические способности будут очень важны под крышей дома теперь уже разрушенной семьи, так же, как и твое умение соблюдать этикет. А когда найдешь похитителя, я полагаюсь на твою способность гарантировать соответствующий… результат. Привлеки к этому делу тех, с кем стоишь плечом к плечу, и разыщи ее. Ни один отец не должен испытывать подобного ужаса, сходя сума от неизвестности.
Дариус не мог еще сильнее выразить свое согласие с этим.
И это было мудрое поручение, данное мудрым королем. Дариус и правда был дипломатом. К тому же он имел особое обязательство перед женщинами после смерти матери. Не то, чтобы другие Братья не вели себя подобным образом… возможно, кроме Харма, у которого было смутное представление о ценности женщин. Но Дариус был единственным, кто больше всего ощущал эту ответственность и король не мог этого не распознать.
Как было сказано, он нуждался в помощи и Дариус оглядел своих Братьев, чтобы определиться с выбором, изучая мрачные, знакомые лица. Он прервал осмотр, когда среди них обнаружилось незнакомое ему лицо.
По ту сторону алтаря Брат Харм стоял с молодой и более худощавой его копией пареньком. Парень был темноволосым с голубыми глазами, и имел такие же широкие плечи и грудную клетку, какими был наделен и Харм. Но на этом сходство заканчивалось. Харм, нагло развалившись, стоял, прислонившись к стене пещеры, что было неудивительно. Мужчина предпочитал хорошую драку разговорам, уделяя мало времени или внимания к последнему. Однако паренек был весь во внимании, его умные глаза были благоговейно сосредоточены на короле.
