Книга Скрам 2 - Яна Егорова

— Все! Меня все достало! Я больше не буду заниматься женскими коллективами! Наберу парней и дело с концом! Сейчас модно создавать корейские группы — ими и займусь. К дьяволу женщин! Сколько можно?!

Из комнаты звукозаписи выскочил тучный, низкорослый мужчина с лысой, похожей на не слишком гладкое, с лёгким пушком на ней, страусиное яйцо головой. Он вылетел настолько стремительно, что мне пришлось в испуге быстро прижаться к стене, чтобы он не дай бог не зацепил меня по пути на волю.

— Сколько можно беременеть?! — причитал он, шагая через длинный коридор к стеклянным дверям. — Скоро у нас не группа будет, а детский сад!

— Джозеф, — негромко сообщил мне на ухо Дмитрий Константинович. — Тот самый продюсер. Не дергайтесь, он сейчас покурит и вернется.

— Это нормально?

— Для него — нормально. Вы же слышали, кто-то из солисток группы сообщил «радостную новость». Но это хорошо для нас с вами. Выгодный момент, как по заказу.

Я проводила взглядом тучного продюсера. Сзади его фигура выглядела еще более нелепо, чем спереди. Несколько слоев жира, лежавших на ремне желтых вельветовых брюк, подпрыгивали, реагируя на каждый его гневный шаг, впрочем, как и половицы под его ногами. Студия, где репетировала сегодня популярная женская группа Вибра-Гатты, находилась на самой окраине столицы. Помещение было некогда коммунальной квартирой, позже ее капитально отремонтировали, поставили современную мебель, повесили качественные деревянные и стеклянные двери, расставили прочую дизайнерскую бутафорию. Получилось красиво, но я как-то больше ожидала от популярной музыкальной группы.

Сюда вместе с Жигулевым, тем самым инвестором, мы добирались на машине Адриана Шагалова около двух часов — пока пробрались через все пробки, пока водитель нашел этот сложный адрес. Район оказался так себе, унылые дома и такие же унылые дворы. Если честно, никогда бы не предположила, что здесь может расположиться подобная студия.

— Придется подождать, не хотите сообщить своему боссу?

Я покосилась на Жигулева и отрицательно покачала головой. Это уже которое предложение с его стороны и за время пути, и за время нашего пребывания в студии, сообщить Адриану Шагалову о наших с ним действиях.

К слову, стоим мы в коридоре при полном параде — инвестор в деловом костюме, а я в том самом платье. По легенде, отсюда мы поедем ужинать, а завтра я готова приступить к работе. Было бы глупо заявлять, что я могу работать прямо сейчас, так, с порога. Никто не поверит. И будет подозрительно. На самом деле, я бы осталась, обратно в дом к Адриану Аароновичу возвращаться пока не очень хочется.

Сегодня в обед в доме Шагалова собрались все те, кого он велел мне созвать. Артем, Наоми Моро, Даша и Сергей. Все прибыли в назначенное шефом время. Академин был счастлив, но Михаил Павлович ему доходчиво объяснил, что радоваться пока нечему. Не по поводу праздника были собраны подчиненные. Собственно, именно поэтому обед прошел в громкой тишине. Моро не смотря на свою «загорелую» кожу, ежесекундно меняла оттенки — то зеленела, то бледнела, то краснела. С порога было понятно, чем попахивает этот вызов и чем дольше казнь нас всех оттягивалась — тем страшнее становилось.

— Звонарь, твою мать, — поймав меня за рукав в коридоре, когда я провожала их на кухню-столовую, прошипела мне в полголоса юрист, — не было бы так страшно, даже если бы Давид несколько раз меня уволил. Зачем он нас всех вызвал? Что происходит?

— Я ничего не знаю. К сожалению. Мне было приказано вас всех собрать.

За свои слова я получила в награду испуганные, полные непонимания взгляды скрамовцев. Да, точно. Все они, по очереди заполнившие пространство вокруг обеденного стола, успели поздороваться со мной именно таким образом — взглядами разъяснить все, что они думают по этому поводу.

После обеда каждый из них отчитался обо всем, что знает и что удалось выяснить. Адриан Шагалов попросил всех переместиться в гостиную и стоя над всеми нами по одному выслушивал отчеты. Артем был самым смелым — он потребовал дать нам возможность продолжить расследование самостоятельно.

— Адриан, мы уже все придумали, — Боярский со своего кресла возмущался довольно безбоязненно, он знает, что Шагалов не сможет его не выслушать. И не только по причине инвалидного кресла, которое, к сожалению всей команды, было настоящим, в отличие от выдуманной хромоты Иды Шмидт. — Наташка поедет на кастинг, который устроят специально для нее, побудет в группе, поболтает с девчонками и все узнает. Автографы заодно получит.

— Адриан Ааронович! — даже Лисовский отважно вмешался. — Пусть Наташа себя попробует! Что в этом такого? А мы на подхвате будем!

В результате всех уговоров Шагалов поддался. Но сначала велел Моро вызвать к нему инвестора Жигулева. Остается удивляться, как он догадался, что инвестор — это как раз знакомый нашего юриста, ведь ему никто об этом не говорил. Дмитрий Константинович примчался уже через тридцать минут и его Адриан увел с собой в свой кабинет на спальном этаже. Я могу лишь предположить, что Жигулев, как и все люди его типа, надеялся воспользоваться ситуацией и стать полезным такому важному человеку. Однако вышел он от Адриана Шагалова с весьма мрачным видом, уж не знаю, что ему сказал наш неразговорчивый шеф, но с этой секунды ухмылочки и подмигивания в мою сторону от инвестора резко прекратились. В студию мы отправились с Михаилом Павловичем за рулем, а инвестор, который сидел вместе со мной на заднем сидении, отстранился от меня дальше некуда (только выйти из машины) и уткнулся в свой телефон, отчаянно создавая видимость большой занятости, что мне даже стало как-то неудобно за все это. Страшно представить, что он услышал от Шагалова.

По мимо остального, Артем и Сергей навешали на меня всякой техники, так что я теперь как солдат специального назначения — со специальным устройством в ухе, с камерой в сумочке (так как в этом платье ее прятать некуда), с тревожной кнопкой в той же сумке, а на лодыжке у меня болтается газовый пистолет. Не доставало еще танк под юбкой спрятать.