Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Вот что было не отнять у коммунистов и правителей того времени, так это умение ценить кадры. И толковый, грамотный руководитель, умеющий брать на себя бремя ответственности и видеть перспективы, умеющий воплощать планы в жизнь, часто вопреки обстоятельствам, и обладавший мощным талантом управленца, нужен был всем.
К непередаваемому счастью мамы Елены Игнатьевны, коренной москвички, семья переехала в столицу и поселилась в огромной министерской квартире в самом центре Москвы.
Владу двенадцать лет, он, провинциальный паренек с Урала, попадает в элитную московскую школу, где, как в особом питомнике, учатся сплошь детки высокопоставленных управленцев и партийных деятелей.
Вот где и когда в полной мере Влад понял и осознал простую и вечную истину: общество жестко разделено, и каждый сверчок должен знать свой шесток. И попасть с одного шестка на тот, что повыше, весьма непростая задача, поскольку те самые «повыше» плотно забиты «сверчковым» потомством, не желавшим пускать на свою территорию чужаков.
Вот такая жизненная реальность. Такой вот классовый фэн-шуй.
Влад был тем самым чужаком, которого следовало заклевать, унизить, опустить, указать его место внизу иерархической лестницы, что и ринулись с веселым задором воплощать его новые одноклассники.
Но! Такое большое, обломистое «но» для мажорчиков лихих всех мастей.
Во-первых, Влад был крупным и сильным для своего возраста и, не в пример московским холеным, тщательно оберегаемым от жизни и общения с низшим классом детишкам, пареньком закаленным, прошедшим нормальную такую, пацанскую, дворовую школу жизни, которому драться приходилось не раз, отстаивая свое достоинство. И дрался он жестко, без поблажек и страха – бил сразу, как только чувствовал агрессию, направленную на него, и имел поставленный, очень сильный и очень жесткий удар правой.
А во-вторых, и, пожалуй, это было еще важнее, – он был не одинок.
Вместе с ним в класс пришел еще один новый ученик – Максим Варгин, с которым они, только обменявшись взглядами, все поняли друг про друга, навсегда подружившись.
Макс, в отличие от большинства детей этой школы, был не партийно-чиновничьим отпрыском, а сыном военного. Его отца перевели из должности командующего округом в Министерство обороны, и сразу на высокий пост.
И вот пацаны как сели вдвоем за парту, так на долгие годы и стали как одно целое – они слышали, понимали и чувствовали друг друга, порой не нуждаясь в лишних словах.
И стояли спиной к спине в любой драке, и не сдавали друг друга никогда, что бы ни случилось. Дружили до такой степени, что родные забывали, кто из этой парочки их собственный сын, настолько плотно мальчишки проводили время вместе то в одной семье, то в другой, практически не расставаясь.
Вот так вдвоем, спина к спине, они быстро отбили все нападки, разбив кучу мажорных личиков, не забыв и про психологический прессинг, мол, побежите жаловаться, а как же: давить – так толпой, а как получили, так к папкам-мамкам сопли утирать – обидели маленьких. Никто не побежал, хотя могли бы, и чем бы это закончилось для мальчишек – большой вопрос: папеньки-то у ребятишек-одноклассников и на самом деле непростые были.
Упрочив путем нескольких серьезных кулачных разборок свой авторитет и застолбив нейтралитет с одноклассниками, старшеклассниками и учителями, мальчишки всерьез взялись за учебу.
Влад, который на следующий же день после их приезда в Москву отправился на ипподром, нашел тренера-учителя, к которому его направил теперь уже его бывший уральский тренер, и продолжил всерьез заниматься конным спортом: выездкой и конкуром. Привел как-то в конюшни и Максима, но тот восторга особого не почувствовал. Да, шикарные кони, да, впечатляют, но как-то это не его, ему бы машины, вот это да. А еще борьба, карате – это тоже его.
Вот так и разошлись в пристрастиях к спорту.
Макс был великим, необычайным генератором идей – постоянно что-то придумывал, какие-то мероприятия, грандиозные идеи-дела, разрабатывая какие-то планы, заражая своей увлеченностью и Влада.
Так, например, произошло с английским языком. Семья Макса несколько лет жила в Германии, когда его отец служил здесь в частях Советской армии. Имевший врожденную склонность к языкам, Макс очень быстро выучил немецкий и говорил на нем совершенно свободно.
А тут новая школа, новый язык, который Макс никогда не учил.
– Так, Влад, – посвятил он друга в свою новую новаторскую идею и серьезный стратегический план, – учим английский. И не просто так учим со всеми, а чтобы как родной нам стал. Поступать будем в МГИМО, в него все, у кого предки при чинах, поступают. Закончим, будем работать в капстранах, а для этого языки нужны, и в первую очередь английский. Значит так, слушай, брат: не просто учим, а теперь будем между собой разговаривать только на английском. И еще скажем предкам, чтобы наняли нам одного на двоих учителя.
Что возразишь против такой продуманной идеи? Только одно – ни в какой МГИМО Влад поступать не собирался и близко, нацелившись на серьезный технический вуз. Но знание английского не помешает в любом вузе и при любой профессии, решил он, и пацаны принялись воплощать в жизнь большой план Макса.
Это было круто! Они тащились, получая какое-то особое веселое удовольствие от того, что на них оглядывались на улицах прохожие и недоумевали одноклассники, когда они чинно и степенно общались между собой на английском. Прикольно.
Максу язык давался легко и без натуги, а вот Владу приходилось заучивать новые слова – посложней у него и шло это изучение. В классе девятом Макс решил, что им надо бы еще и испанский выучить ради все той же будущей работы в капстранах, к которой он так стремился всей душой.
– Ты не представляешь, как они живут, Влад, – восхищался друг. – Это совсем другая жизнь. Даже восточные немцы – это другая жизнь, а уж фээргэшники и подавно. Вот сам увидишь.
И, вздохнув, Влад согласился с тем, что да, неплохо было бы увидеть эту самую счастливую богатую жизнь, и начал вместе с Максом учить еще и испанский язык.
И друзья внезапно обнаружили массу возможностей с использованием этого языка. Если, разговаривая между собой по-английски, они знали, что их могут понимать (ведь многие в этой спецшколе владеют им в совершенстве, поскольку их родители служат не в котельной или столовой, а часто и подолгу работают за границей), то испанский – это ж раздолье для безнаказанного и откровенного стеба – вы болтаете, а вас никто не понимает, смотрят, хлопают глазами, и все.
И вот они и девчонок обсуждали, не скрываясь ни от кого, и дела свои пацанские, и просто прикалывались-отрывались, пока их не остановила одна девчонка из старшего класса, отчитав, как шкодливых щенят, на хорошем таком испанском.
Повинились перед ней, посмеялись, поболтали втроем, согласившись, что все-таки прикольно, когда тебя не понимают. Но урок запомнили: не надо считать, что все вокруг тебя сплошные идиоты и ничего не понимают. А если понимают, но делают вид, что нет? А ты, на полном расслабоне, в полной уверенности, что вы с другом одни тут умные и веселые, секреты свои обсуждаете. А то ж. Призадумались.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
