Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
– Я бы с удовольствием пригласил вас к себе в мастерскую, да только в Питер ехать придется, – говорил он это подруге, но в конце фразы точно смотрел на меня.
– Питер не пойдет. Это слишком далеко. В Москве есть магазины, где тоже можно добыть … что нужно художнику. Я еще слышала, что сначала надо сделать зарисовку, набросок… Как правильно это называется?
– Вы это серьезно? – Самойлов посматривал на меня с сомнением, но я почувствовала, что был в его взгляде и некий интерес. – Правда, хотите, Галина Андреевна, чтобы я нарисовал вашу подругу?
– Не то, чтобы я вам заказывала ее портрет. Это мне, скорее всего не по карману. Просто, вы так сказали… Что ее глаза на вас произвели сильное впечатление.
– Это точно. Я от своих слов не отказываюсь.
– Вот. Могли бы поехать к ней домой. Нам бы с ней и набросок, какой скромный, душу согрел. Если бы вы нам его на память оставили. Правда, Тань?
Она как в рот воды набрала. Но Алексей на нее не смотрел и ее молчания не замечал. Он меня поедал глазами. Не иначе, как заподозрил в чем. Надо было срочно добавить убедительных причин, почему я так явно приглашала его на квартиру к подруге.
– И еще, – я немного толкнула Таньку в бок. – У нее там картина есть. Правда, Таня? Она только сегодня мне говорила, что хотела с кем-нибудь знающим о ней поговорить.
– Да, – как выдохнула, Татьяна, и я вслед за ней вздохнула с облегчением, наконец-то та ожила.
– Она была бы вам очень признательна, – я многозначительно глянула на снова начавшую впадать в прострацию хозяйку картины. – Правда, Таня?!
– Да. Я… Мы будем признательны, – она вдруг схватилась за мою руку, точно клещами, потом дернула и притянула к себе.
Больше Танька меня уже не отпускала. Как я ни пыталась ослабить ее хватку, ничего не получилось. Мы и с выставки вышли, тесно прижавшись друг к другу, и в машину садились рядом на сиденье. Причем в Мерседес Алексея, хоть я и приехала сюда на своей Оке. Но пришлось ее бросить, так как Таньку точно переклинило, она решила со мною больше не расставаться, в тот вечер точно. Поэтому в ее квартиру мы входили вместе, но настроения наши поменялись. То есть, Татьяна заметно к тому времени повеселела и стала вполне активна, а вот я, наоборот, вся как-то притихла и немного погрустнела, так как совершенно не представляла теперь, как мне было убраться от них подальше.
– Галюня! Мы с Алексеем Юрьевичем пойдем глянем на картину, а ты пока чай завари, ну, и к нему чего-нибудь по быстрому сооруди. Сама знаешь, перекусить нам не помешает перед тем, как станем позировать.
Тон подруги меня не порадовал. Обычно она так гнусавила и ломалась, если задумала, какую каверзу.
– Я здесь причем? Мне вообще, домой надо. Ко мне сосед обещался зайти. У нас с ним разговор намечался и вообще…
Попыталась изобразить Таньке свое недоумение ее поведением, с помощью вытаращенных глаз и еще пожатием плеч. Ничего, мол, не понимаю, что я здесь делаю.
– Это какой сосед? – пришлось глаза срочно уменьшить, до их обычных размеров. Потому что из-за двери моментально показался Самойлов, уставился весь такой настороженный мне в лицо и еще начал почесывать указательным пальцем кончик своего уха, а я заметила, что делал он это всегда, если на него нападала настороженность. – Не тот ли, что поджидал вчера во дворе, а потом хватал за руки?
Мне это не понравилось. Мое дело во всей этой истории было в стороне. Только никак не получалось само ликвидироваться. В данном случае решила, что лучше мне было убраться на кухню. Все, расстояние до этих двоих увеличилось бы. Так и сделала. Соорудила там спешно салат, под названием «походный». Всего-то и надо было, что пару банок с консервами открыть, их содержимое в салатник вывалить, добавить сухарики, майонез и все перемешать. Потом еще порезала на отдельную тарелку колбасы и вяленого мяса, а на другую положила куски хлеба. Вот, и ужин был готов.
Перекусили мы быстро. А потом Самойлов, как по волшебству, достал откуда-то грифель и блокнот и пригласил Татьяну пройти к окну, «погрустить». Это он так выразился, намекал, что хотел запечатлеть ее печальный взгляд, подсмотренный им еще в выставочном центре. Ну, а к окну ее подвел, так это было понятно: там света было больше. Хотя время уже было ближе к закату, поэтому люстру включить тоже пришлось.
– Я, пожалуй, пойду. Посуду вам помыла…
– Куда?! – рявкнула на меня Татьяна, не поворачивая головы в мою сторону, продолжая сидеть в той позе, как ее усадили.
– Стоять! – вторил ей Самойлов, не прекращая водить грифелем по листу блокнота. – Я тебя тоже собираюсь запечатлеть, радость моя, как только с Татьяной закончу.
– Попрошу мне не тыкать, – мое недовольство их окриками вылилось исключительно на Алексея. – Некогда мне с вами тут…
– Это мне некогда было, Галина Андреевна, голубушка вы моя. У меня, между прочим, на этот вечер была деловая встреча назначена, а я ее отменил, чтобы вашу просьбу выполнить.
– Видела я ваши встречи «деловые», Алексей Юрьевич! Не далее, как вчера, между прочим! Так что…
– Что за намеки?! – развернулся он от Татьяны и даже руки опустил. – Это вы, конечно, сейчас про Анжелику вспомнили. Так вот…
– Не надо ничего говорить. Не утруждайтесь. Все равно мое мнение о вас останется неизменным. Лучше, продолжайте делать зарисовки.
– Это, какое же, мнение? Когда вы успели его заиметь, птичка моя?!
– Я не птичка. И тем более, не ваша! Попрошу обойтись без прозвищ. И вообще, разве нельзя сегодня рисовать только подругу? А меня можно и потом… как-нибудь…
– Мне решать, когда на вас время свое тратить. Стоять, я сказал! Вот, так. Присядьте на стул и ждите.
– Ладно, – сдалась я, заметив умоляющий взгляд Татьяны, но села не на стул, а в кресло, принципиально, чтобы хоть какое решение оставить за собой. – И долго мне ждать?
– Как получится.
У него это вышло к полуночи. Я уже во всю к этому времени дремала в кресле. Подобрала под себя ноги, руку устроила на подлокотнике, голову на ней. Очнулась, почувствовав на себе чужой взгляд. Надо мной стоял Алексей и смотрел так пристально, что вот я это и почувствовала сквозь сон.
– Что? Как? Зачем? – заморгала я, не в силах до конца проснуться.
– Тихо, тихо. Птичка невеличка, – склонился он надо мной, говорил тихо и вкрадчиво, я даже не поняла, кто это аккуратно берет меня на руки. – Сейчас будем баиньки.
Краем глаза заметила Татьяну, она была в этой же комнате и стелила постель на разобранном диване. Увиденная при моем кратком пробуждении картинка была очень мирной и успокаивающей. Может, поэтому я снова закрыла глаза и продолжила досматривать прерванный, было, сон. Снова пробудилась уже глубокой ночью, это я поняла по окнам в доме напротив, они там почти все не светились. Приподняла голову с подушки, осмотрелась. Заметила рядом включенный торшер. Удивилась, зачем ему было гореть в такое время. Но потом рассмотрела в кресле, рядом с диваном, Алексея. Он сидел и рисовал, на мое пробуждение не очень-то и реагировал.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
