Неожиданно тизарин насторожился и с раздражением изрек:
— Кажется, Кхарт идет. Боится, что украду его сокровище, — скривился и, поднеся мою руку к губам, поцеловал. А напоследок бросил чувственный взгляд. — Буду ждать новой встречи.
— Здесь святое место, — подобно грому раздался голос Верховного жреца. Я вздрогнула, а от пронизывающего взора стушевалась.
— Да-да, и живут тут святые люди, — напоследок огрызнулся тизарин, покидая балкон.
Кхарт провожал его ненавистным взглядом, а Варк, что пришел с патроном, смотрел равнодушно.
— Проводи ее! — бросил Верховный. Помощник поклонился, и повел меня в мою комнату.
— Я думала, ты поймаешь меня, — произнесла, когда свернули за поворот.
— Тизарин отлично справился со спасением.
— Как по ночам на голую глазеть — так первый, даже ход нашел. А как учить читать и подхватывать — нет тебя, — пробурчала недовольно.
— Вы с Ковеном хорошо смотрелись.
— Ему нужна избранная, а не я.
— А мне ты нужна? — цинично спросил гаденыш и повертел головой. — Откуда в маленькой головке столько глупостей? — И рассмеялся приглушенным, грудным смехом: — Какая ты все-таки смешная!
— Какая есть, — огрызнулась.
— Нет, избранная из тебя никакая, — припечатал напоследок.
— Вот! А я о чем говорю! — подхватила. Если думал, что заденет меня — ошибся.
— Прими надлежащий вид и думай, что скажешь Кхарту в оправдание обморока.
— Что, увидев златокрыла, от восторга закружилась голова. Ахнула и упала прямо Ковену в руки, верно рассчитав, что он бросится спасать. Кхарт сам сказал, что следует обратить внимание тизарина.
— Врать ты научилась.
— Ты по-прежнему читаешь меня, как открытую книгу. Надеюсь, не ревнуешь?
— Нет, — высокомерно возразил спутник.
— Нет? Вот и замечательно.
— Гленапупа, — обернулся, и я налетела на него.
— Гленапупа да Гленапупа! — дерзко посмотрела в глаза помощника жреца. — Что?!
— Ты избранная златокрылого дракона, веди себя достойно.
— Да какая избранная?! Тот дракончик спалить меня хотел! Когда огромный дракон полыхнул огнем, пахло так же гадко, как тогда! Я ему не-пон-ра-ви-лась! — топнула ногой,
Варк вздохнул, покачал головой, и мне стало стыдно.
— Прости. Я очень перенервничала. От меня хотят то света, то драконов. А я чувствую себя не на своем месте и всего боюсь.
Он проводил меня в покои и ушел, не сказав больше ни слова. Я чувствовала, как между нами растет стена отчуждения, и от того чувствовала себя паршиво. А разве ж я виновата? С досадой села на кровать.
— Ну и ладно! — пробурчала. На душе стало невероятно грустно. Нет в этом мире человека, которому нужна была бы я — простая Лена Пупа, будущая швея и закройщица, торговка плетенками. Всем избранную дракона подавай! А ведьму не в настроении не желаете?! — улеглась удобнее. Потом задремала. А вскоре разбудил меня… Варк!
— Просыпайся. Уезжаем, — бросил он коротко. — Скорее.
— Так срочно? Куда? Почему не завтра? — я не понимала спросонья, что происходит.
— Уже с вечера за каждым храмовым входом будут следить. Убедилась, что недоброжелателей достаточно?
— Что я им сделала? — пока тайным ходом шли куда-то, я не переставала расспрашивать.
— Твое появление укрепляет власть тизара и особенно его наследника. А желающих занять трон — много.
— Родственника Эбека?
— Еще соседние царства не забудь и аристократов, подкупленных ими.
— А Кхарт? Он где?
— Общается с прихожанами и гостями.
— Так мы пойдем одни?
— Да, — мне показалось, что Варк улыбнулся.
— Почему ты улыбаешься?
— Это будет для тебя еще одним испытанием, — его интонация насторожила.
— Какое? — вырвала руку. Неужели, он тоже заговорщик и похищает меня? От страшного подозрения кровь отхлынула от лица.
— Глупая, — вздохнул он. — Пошли. — И протянул ладонь.
«Если и Варку нельзя доверять — совсем никого рядом не останется», — посмотрела на жреца и на свой страх и риск протянула ему руку.
— Да ничего особенного, — успокоил он, выводя меня… на кухню, где ужасно душно и жарко. Пока в закутке переоделся сам, помог мне переобуться в загодя заготовленные им простые сандалии и надеть ветхонький палантин, я взмокла.
Зато когда вышли к людям, на нас не обращали внимания. Лишь некоторые поднимали головы от работы и тут же возвращались к шинкованию овощей и другим делам.
— В честь праздника готовятся угощения. Много людей. Самое удачное время затеряться, — пояснил он. Потом привел меня к стойлам, выбрал смирного ослика, усадил на него и повел его за узды к выходу. Заметив удивление на моем лице, не скрывая насмешки, добавил:
— Что, оскорбленная гордость не выдержит подобного унижения?
— Поехали, — я по привычке качнула коленями и, если бы не Варк, удержавший животное, повалялась бы в пыли. Зато маскировка была бы стопроцентная. Не бывает таких глупых избранных! С ослом не справляюсь — какое там сладить с драконами?
Мы неспешно ехали по улочкам, заполненным веселящимся народом. Только и раздавалось со всех сторон: какая избранная маленькая, бледненькая и как только смогла призвать огромного дракона? Что наконец-то случилось что-то хорошее… Столько радости было в людских голосах. Почувствовав громадную ответственность, я сникла.
— Радуйся, тебя же славят, — хмыкнул жрец.
— Зато ответственность давит, — пробурчала в ответ.
Решив, что грустная дурочка в такой счастливый для всех день привлекает внимание, он достал из сумки, что нес через плечо, лепешку с медом.
— Обжора, — протянул. — Улыбнись, а-то люди косятся.
Я и на самом деле проголодалась. Откусила большой кусок… — и от незатейливой сладости и вправду стало легче.
— Будешь? — протянула ему. — Ну, откуси! Сам-то тоже неулыбчивый!
Нехотя Варк откусил. Так, лопая его сладкие запасы, мы и выбирались из города.
— Эй! — остановили нас стражи на воротах. — Избранную видели? Какая она, а?
— Обычная. Увидел бы в толпе и не подумал бы, — пробурчал Варк, выглядевший как крестьянин, и повел ослика дальше.
За городом я повеселела. Ехала, любуясь видами, раскачивала ногами, болтала всякие глупости, а потом принялась его задевать ногой.
— Попался! Попался! — кричала радостно каждый раз. Когда ему надоело это терпеть, увернулся. Пытаясь дотянуться, я излишне потянулась и чуть не потеряла равновесие. Если бы не поймал, поцеловала бы землю.
