— Я не хрупкий фарфор, — слабо запротестовала она.
— Для меня ты хрупкая.
Мэдди сильнее покраснела, потрясенная его словами. Однако она знала, что он просто повторяет сказанное им однажды по поводу его ответственности за ребенка, которого она вынашивает.
Она откашлялась, но не смогла встретиться с ним взглядом.
— Мне не следует жаловаться, в любом случае. Мне надо благодарить судьбу, например, за наследство от дедушки. У меня есть магазин, крыша над головой и достаточно денег, чтобы погасить банковский кредит. Я просто сожалею о том, что не могу встретиться с ним.
— С Томмазо? — Лео испуганно посмотрел на нее. — Зачем?
— Ты не понимаешь? — спросила Мэдди. — Я выросла без отца. Моя мать сбежала из своей семьи и разорвала с ней все связи. Нас всегда было двое. Она говорила, что мы вдвоем противостоим миру, но мне очень хотелось, чтобы нас было много против всего мира. Двое — это слишком мало… Я знала, что никогда не встречусь со своим отцом, и я этого не хотела, но я была не против того, чтобы встретиться с моим дедушкой. Тем более я думаю, что он, вероятно, захотел бы встретиться со мной, чтобы моя мать смягчилась.
— Почему ты так решила?
— Он оставил мне все свое имущество, — резко произнесла Мэдди. — С какой стати он это сделал?
— Потому что это очень по-итальянски, — сухо сказал Лео.
— Ты такой циник, Лео.
— Он не захотел оставлять свое состояние местному приюту для кошек.
Она отвела взгляд и вздернула подбородок, ее щеки были по-прежнему красными.
Лео понимал, что Мэдди хочет думать лучшее о Томмазо, отчаянно пытаясь установить связь с дедом, которого никогда не встречала. И забота о магазине была частью этого. Мэдди понятия не имела, каким был на самом деле старый лис Томмазо, но Лео решил ничего ей об этом не говорить. Пусть она и дальше мечтает.
Кроме того, он не хотел с ней ссориться.
Он расслабился и успокаивающе произнес:
— Насколько мне известно, он не любил животных. Наверное, ты права: это был его способ связаться с тобой с того света.
— Ты так думаешь?
Ему сразу расхотелось смеяться, когда он увидел ее серьезный и полный надежды взгляд. Не в первый раз Лео выругался на старого ублюдка Томмазо, который упрямо отказывался помириться со своим единственным ребенком.
— Я уверен, именно так и было, — серьезно сказал он.
Лео всегда хотел заполучить магазин. Он обещал своему дедушке это сделать, но он не собирался лишать Мэдди ее романтических представлений. И он знал, что Бенито его поймет. Честно говоря, дед Лео будет в восторге от перспективы стать прадедом.
— Мама никогда не говорила об этом. Она была слишком гордой. Вероятно, мне следовало настойчивее расспрашивать ее.
— А почему ты этого не делала?
— Я не хотела ее расстраивать.
— Понятно, — резковато ответил Лео. — Мы начинаем лучше понимать своих родителей, когда сами взрослеем. Уважение часто мешает полноценному общению. Я думаю, к тому времени, когда ты повзрослела и была готова задавать матери более настойчивые вопросы, она заболела.
Мэдди поразилась его пониманию.
— Не мучай себя, — бодро произнес он. — Я считаю, не стоит останавливаться на прошлом. Менее чем через четыре часа ты будешь на моей вилле, вдали от забот. В магазине у меня все под контролем, моя команда будет ежедневно отчитываться о ремонте в твоем доме.
Повернувшись к ноутбуку, Лео покосился на Мэдди и с большим удовлетворением заметил, что она откинулась в кресле и закрыла глаза, а все следы тревоги ушли с ее лица.
Глава 8
Мэдди не знала, чего ей ожидать в конце девятичасовой поездки: сначала на самолете, потом на небольшом скоростном катере, который ждал на пристани. Но она сразу забыла о неловкости, как только увидела ошеломляющий остров.
Вечер быстро приближался. И пока их отвозили от одной пристани на главном острове к другой пристани на острове, который был гораздо меньше, Мэдди смогла оценить красоту природы. Оранжевое небо постепенно стало фиолетовым, а потом черным, усыпанным звездами. Мэдди увидела пышную растительность, мягкие округлые холмы, основную трассу, достаточно широкую для двух машин, и слегка покачивающиеся кокосовые пальмы на берегу — высокие и изящные.
— Это потрясающе, — выдохнула она, смотря по сторонам, когда машина, подпрыгивая, поехала по неровной дороге.
Трасса была почти пустой. Но в окнах домов, мимо которых они проезжали, горел свет. Это был анклав супербогачей — остров, на котором они могли отдыхать, не опасаясь папарацци или любопытных соседей с биноклем.
Недалеко от пристани находился небольшой, но оживленный городок, где можно было купить предметы первой необходимости. Там же были рестораны высокого класса, где обслуживали богатых посетителей острова и тех, кто приплывал на катере с главного острова, чтобы насладиться первоклассной кухней.
Лео рассказывал Мэдди об острове по пути на виллу. Его голос был тихим и успокаивающим и вместе с мелодичным, отдаленным шумом моря он сделал невозможное: заставил Мэдди забыть о стрессе, от которого она мучилась в Ирландии.
Лео пообещал ей полный отдых и расслабление, и он уже выполнил это обещание. Она давным-давно не чувствовала себя такой спокойной.
Скользнув взглядом по волевому профилю Лео, который вел машину, она сильно разволновалась. Ее дыхание замедлилось, веки затрепетали, и она испугалась при воспоминании о том, как его сильные руки ласкали ее тело.
Мэдди отмахнулась от этих мыслей, потому что они были неуместными. Ей и Лео придется построить отношения с нуля. У них будет общий ребенок; они останутся друзьями, но не будут зависеть друг от друга. Иных отношений у них быть не может. Потому что она никогда не выйдет замуж за того, кого придется тянуть к алтарю в наручниках. Она заслуживает лучшего; и не важно, что Лео говорил, будто два родителя лучше одного. Она знает, что два родителя лучше! Но только если эти родители поженились по любви.
Что было бы, если бы ее родители решили остаться вместе из-за нее? Разве ее детство стало бы идеальным с разочарованными и обиженными на судьбу матерью и отцом, которого вынудили жениться? Он хотел жениться на ее матери только из-за денег и не предполагал, что станет отцом. По-видимому, отец Мэдди вообще не знал, что такое ответственность…
И все же, несмотря на разумные рассуждения, вдыхая душистый ночной воздух и разглядывая черное бархатное небо, усеянное звездами, Мэдди трепетала от желания.
Мэдди почти испытала облегчение, когда машина повернула в сторону виллы, освещенной снаружи. Она была построена в стиле ранчо, с массивной наружной верандой, которая, словно ожерелье, окружала внушительное здание. Они въехали во двор, и Лео продолжал говорить об острове и о том, какие на нем имеются развлечения.
