– Постарайся не очень волноваться. Вы сообщили маме и… Джо? – Даже теперь ей было трудно произносить имя сестры.
– Нет, мы позвонили только тебе, родная. Мы всю ночь провели рядом с Кэрол, а сейчас врач нас прогнал, чтобы мы перекусили. По-моему, он тревожится за твою тетю, она просто с ног валится. Ну, мне пора. Увидимся, Джесс. Кстати, это больница Редмонд.
– Пока. Передай тете привет.
Она стояла в тихом холле, не отнимая руки от телефонного аппарата. Кэрол. О, Кэрол. Она даже не спросила, как это случилось.
Позвонили в дверь, и Джессика, не думая о том, что стоит в халате и босиком, открыла, не спрашивая, кто там. И глаза у нее сразу полезли на лоб.
– Джессика?
Ее стало трясти не потому, что перед ней стоял Кольт, а от только что пережитого шока. Кольт все понял с одного взгляда.
– Ты уже знаешь? Про Кэрол и Гарри?
– Только что звонила тетя. – Ее голос как будто удалялся, глаза затуманились, и, прежде чем подкосились ноги, Кольт успел подхватить ее на руки.
– Что происходит? – возникла Джейн; она стояла в двери своей комнаты, глядя, как Кольт ногой пытается захлопнуть за собой дверь.
– Джессика в обмороке. Где ее комната?
– Второй этаж, первая дверь направо. – Кольт стал подниматься, и Джейн окликнула его: – Может, надо что-нибудь сделать?
– Ничего не надо. Хотя… у вас есть бренди?
– Да, но…
– Налейте в стакан на полпальца и принесите. Она в шоке. – Не чувствуя тяжести ноши, Кольт шагал по лестнице через две ступеньки.
Джейн прибежала и, прежде чем отдать бренди, с признательностью посмотрела ему в глаза.
– Так вот он какой, – бормотала она себе под нос, наливая бренди. – Ничего себе! Понятно, почему Джесс чувствовала себя как кошка на раскаленной крыше. Против него Вильям – прыщ.
Джессика начала приходить в себя, и Кольт выпроводил рыжую вежливым, но твердым «благодарю вас».
Открыв глаза, Джессика увидела, что перед ней на коленях стоит Кольт.
– Откуда ты узнал? – слабым голосом спросила она. Хорошо, что ей дали бренди, оно поддержало ее. Кольт был такой большой, смуглый и невероятно красивый; коленопреклоненный, он тревожно смотрел прищуренными глазами, а его жесткий рот был почти нежным.
– Сегодня у меня была назначена встреча с лордом Брингейлом, он позвонил и рассказал о Гарри. – Кольт бережно поднес ей ко рту стакан, и сердце ее забилось.
– Гарри? Он тоже пострадал? Ты знаешь, что там произошло?
Кольт медленно опустился на пятки, выпрямился и провел рукой по волосам – она уже знала, что он так делает, когда взволнован.
– Они возвращались с прогулки. После полуночи кто-то увидел опрокинутую машину и позвонил в полицию, тогда только узнали об аварии. Утром Гарри сказал лорду Брингейлу, что на дороге кто-то лежал, он попытался его объехать и не справился с управлением.
– Значит, с Гарри все в порядке? – Джессика не решалась спросить про Кэрол.
– Сломал ногу и потерял сознание. Они врезались в дерево. Главный удар пришелся на сторону пассажира.
– Кэрол… – Она закрыла лицо руками, и стакан упал; янтарная жидкость разлилась по ковру.
– С ней все будет хорошо, – хрипло сказал Кольт, и она поняла, что он колеблется; потом он встал, поднял ее, прижал к груди, и она застонала. – Перестань, Джессика. Говорю тебе, с ней все будет хорошо.
– Откуда ты знаешь? – сквозь слезы с трудом выговорила она.
– Знаю. Поверь мне. Сейчас тебе надо быть сильной – ради Кэрол, ради тети и дяди…
– Я устала быть сильной! – вырвалось у нее из самой глубины души – момент истины, кульминация страданий последних семи месяцев. Он прижал ее к себе, и так они стояли посреди комнаты, чуть покачиваясь.
– Шшш, малышка, не плачь. Ты же всегда была храброй – не сдавайся. Ну, ну.
Халат упал с плеч, Джессика вцепилась в Кольта, не чувствуя ни стыда, ни сожаления, и жарко целовала его в ответ на его поцелуи. Она-то считала, что навсегда потеряла его, что никогда больше не увидит… В исступлении она повторяла его имя; страх и страдания усиливали остроту момента.
– Джессика, что ты со мной делаешь… – прозвучало предупреждение; хриплый голос говорил о том, что он еле держит себя в руках. – Я пришел лишь помочь.
Он попытался отодвинуться – она застонала и вцепилась ему в волосы на затылке.
– Нет, не уходи. Я люблю тебя. – Это был неразборчивый шепот, ее губы искали его, глаза закрылись, всем существом она вбирала в себя его прикосновения, запах – больше ничего не существовало, только он.
Она не видела, как краски схлынули с его лица, глаза впились в ее запрокинутое лицо. Но в следующее мгновение почувствовала, как ее резко развернули – будто ледяной поток окатил ее с головы до ног, – она открыла глаза.
– Оденься.
– Что? – Только тут она заметила, что раздета; распахнутые полы халата свидетельствовали о ее падении… Запинаясь, Джессика заговорила: – Я не… я думала… ты…
– Я пришел узнать, не хочешь ли ты, чтобы я подвез тебя в Брингейл, вот и все. – Слова прозвучали как пощечина. – Черт возьми, Джессика, так я не хочу! Ты расстроена, ты в шоке, ты за себя не отвечаешь… – Он резко оборвал себя, увидев, как она с силой затянула пояс халата.
Она почти отдалась ему. А он отказался… опять. На этот раз они не ссорились, не обменивались злыми словами. Он просто от нее отказался.
Джессика собрала все силы, пытаясь прийти в себя.
– Извини, Кольт. Не знаю, как это вышло. Я сама доберусь, спасибо.
– Джессика…
– Уйди, пожалуйста.
– Нет. – Красивое жесткое лицо было непроницаемо, но голос смягчился. – Джессика, ты расстроена, ты обезумела, мы это оба понимаем. Сейчас не время. Если бы это случилось, потом ты бы горько сожалела.
Он говорил не всю правду – она вглядывалась в него, и интуиция подсказывала, что за этим что-то кроется. Он не стал бы сдерживать себя, если бы не…
О Боже! Она прикрыла глаза. Неужели она сказала, что любит его? Какая дура… Она чуть не всхлипнула.
– Я еду в Брингейл к Гарри, ты – к Кэрол и дяде с тетей. Надо быть идиотами, чтобы не поехать вместе. Можешь ты это понять? – без выражения сказал он.
– Наверное, ты прав. – Ну как же получилось, что она выдала себя! Она же знает его мнение на этот счет; она так переживала за Кэрол и так была счастлива, увидев его… Дура…
Получив ее согласие, Кольт ушел к машине. Джессика не стала подкрашиваться; неглядя в зеркало, расчесала щеткой волосы, и они вольно рассыпались по плечам.
