Я подхожу к Марку. Увидев меня, он щелчком отбрасывает сигарету. Я только открыла рот, чтобы сказать ему всю правду-матку, а он взял и поцеловал меня в рот. А если бы я сосала сосалку? Смертельный исход. Марк начал шевелить у меня во рту своим языком, а руку положил мне на грудь. И что делать? Мои руки болтаются, как у орангутанга, и тут я вспомнила заповедь Поцелуйной Устрицы про поведение рук и обняла Марка за талию. А он второй рукой ухватил меня за попу. И пока я судорожно думала, что мне делать, Марк оторвался от меня.
Самый подходящий момент, чтобы сказать, что я его бросаю. А Марк и говорит:
— Слушай, Джорджия, не подумай, будто я что-то против тебя имею, но ты для меня слишком маленькая. Я возвращаюсь к Элке, потому что она мне даёт. Ну, увидимся.
Полночь
Что значит «увидимся»? Вместо того чтобы мне его бросить, он меня сам бросил. Элла ему «даёт»… Что это значит? Он может положить ей на грудь обе руки?
Среда, 16 декабря
13.30
Джас опять не пришла в школу. После занятий пойду навещу ее.
16.15
Никто не открывает.
18.30
Звоню Джас из дома. Трубку снимает ее мама и говорит, что Джас плохо. Я спрашиваю:
— Она что, простудилась?
А ее мама отвечает:
— Не знаю. Но она совсем ничего не ест.
Чтобы Джас да ничего не ела? Плохи дела.
— Она что, даже поп-тарт не ест?
— Даже их. Значит, это серьезно.
Четверг, 17 декабря
10.00
Джас опять не пришла в школу. Это черт знает что такое.
13.30
Как я вам говорила, Джеки с Элисон что-то снова замышляют. Полная шиза. Они потащили нас на теннисный корт, а у нас от холода зуб на зуб не попадает. Странно, что Джеки вообще знает, где находится теннисный корт, она же не занимается спортом. Ну, мы пришли, и Джеки говорит нам:
— Значит так. Садитесь на корточки, по-собачьи дышите, а потом — бегом.
— А зачем? — поинтересовалась я. Джеки так посмотрела на меня и нервно закурила. Ведет себя, как оторва. На подбородке у нее огромный прыщ, размером с нос. Конечно, откуда у нее будет нормальная кожа, если она красится лет с пяти.
Джек выдохнула дым мне в лицо и говорит:
— Нужно бежать так, чтобы вырубиться.
Тут уж даже Рози возникла:
— Вырубиться? Зачем?
Джеки смачно затянулась и молча посмотрела на нас, как на дур.
— А зачем нам вырубаться? — повторила Рози.
— Не тупи, — сказала Джеки. — Очень выгодно вырубаться, например, во время ассамблеи. Тебя выносят, складируют, и ты свободна. Или на физике. Задание не сделала, пришла и вырубилась. И ты свободна. И на физ-ре тоже, и на других предметах.
Но Рози, она такая простая, говорит:
— Сесть на корточки и дышать по-собачьи это еще ладно. Но в школе особо не побегаешь.
Джеки как попрет грудью на Рози, а Джеки у нас крупная девочка, и ручищи у нее о-го-го…
И мы сдались.
23.00
Чувствую себя полной дурой. Больше не буду плясать под дудку Джеки. Как я им вырублюсь?
Я села на корточки, задышала по-собачьи, потом сорвалась с места и побежала — думала, умру, но все равно не вырубилась. Зато врезалась прямо в мистера Этвуда — он выходил из своей сторожки. Чуть ногу о него не сломала. К сожалению, сам Элвис не пострадал.
Пятница, 18 декабря
19.30
Джас уже пропустила целую неделю. Очень за нее волнуюсь — она даже к телефону не подходит. Один раз ей дозвонился Санта-Клаус и попытался поговорить с ней моим голосом, но она бросила трубку…
Пятница, 25 декабря
10.00
Поздравляю всех с днем Святого Николаса[48]!
Первый подарок поступил от Либби, прямо с утра. Это была поделка из цветного пластилина с подозрительными вкраплениями коричневого цвета. Либби сказала: «Ляля» — и положила подарочек рядом со мной на подушку.
Поскольку мы немного «ужимаемся» (слово фати) в деньгах, мы не можем позволить себе дорогие подарки. Мне обидно, но я не могу испортить отцу Рождество своими упреками за то, что мне подарили всего лишь несколько CD, пудру, леггинсы, кроссовки и духи. А я приготовила ему фиксатор для усов — думаю, он будет очень им дорожить.
А маме — косметику собственного изготовления: маску для лица из яичного желтка и всяких там добавок. Мама сразу наложила маску — и, хотя она вся покрылась сыпью, омолаживающий эффект был налицо.
А для Либби я сделала бумажный костюм доброй феи и волшебную палочку — она нас без конца тыкала этой палочкой и заколдовывала. Меня она на целый час превратила в «поросеночка», а я так любила свиные сосиски…
Наконец позвонила Джас. Мы поздравили друг друга с Рождеством. Но Джас все равно никуда не хочет идти, так что «счастливый» праздник будем встречать по домам.
Ангусу мы надели венок из мишуры, он долго сердился, а потом разодрал венок в клочья.
Мама слепила для него из кошачьих консервов «Kattomeat» мышку. Ангус отгрыз мышке голову, теперь сидит и смотрит, ждет, когда она шевельнется в последний раз…
Нет, в следующем году примкну к какому-нибудь течению, например, «new-age»[49]— в день зимнего солнцестояния покину родной кров и отправлюсь в Стоунхендж[50]. А может, буду наслаждаться свободой и танцевать ритуальные танцы вместе с друидами[51].
Это лучше, чем сидеть и смотреть, как папа осваивает новую электрощетку. Правда, я немного воспряла духом, когда жужжащяя щетка запуталась у него в усах…
Суббота, 26 декабря
Полдень
Quel dommage и тра-та-та. Папа с мамой сели на меня и поехали. Они хотят в «последний разочек» побыть вдвоем. 29-го папа улетает в Вангамата (ах, ах, сейчас заплачу), и напоследок он решил сделать маме «подарок» — ведет ее в паб. Ничего себе вдвоем — они берут с собой дядю Эдди! (А Либби оставляют на меня.) На мамином месте я бы притворилась больной и даже сломала бы себе ногу, только бы не видеть пьяного дядю Эдди и не слышать его «Agadoo»[52].
