А он вежлив?
И как узнать — кому предназначена дискета?
С другой стороны — а ей-то что?!
Тамара вдруг вспомнила о странноватой Лелькиной подруге и нервно покосилась на телефон. Позвонить, что ли, Машке? Она Тамару как-то выручила, может, и сейчас рискнуть? Тряпок у нее побольше, чем у Лельки, роста они с Тамарой одного, правда, комплекция…
Да уж, Машке хоть сейчас сниматься в «Плейбое». Ноги, что называется, от ушей растут. Грудь несет гордо, ибо, слава богу, есть что нести и чем гордиться. Попа вращается при ходьбе словно на шарнирах, у мужиков на улице глаза из орбит выскакивают. Личико — куклы Барби хором зарыдали б, жаль, не в состоянии. Одежда — тушите свет, где Машка ее только выискивает? И главное — у девицы абсолютно никаких комплексов.
Тамара кружила вокруг телефона и пыталась прикинуть последствия звонка. Не находила и краснела от волнения. Косилась на часы — стрелки неумолимо двигались, проблема не решалась.
Может, зря она все затеяла? Может, ей вообще в казино не входить? Просто передать охраннику пакет и объяснить для кого. Черт с ней, с тайной.
И потом — никакой гарантии, что Тамара вообще ее узнает. Марат явно не из тех, кто треплет языком направо и налево.
Тамара перелистала записную книжку и обреченно кивнула. Она так и знала — Лелька накарябала Машкин телефон именно здесь. Звонила как-то от нее, Тамары.
Эх, судьба!
Кстати, Машка, помнится, и живет совсем рядом с казино.
* * *
У гардероба Маша сунула Тамаре номерок, строго оглядела ее, одернула юбку и угрюмо буркнула:
—Сегодня серой мышью не пахнет.
—Что?
—То. Говорю — на человека похожа. Вернее — на бабу.
Тамара прерывисто вздохнула — вот именно. На бабу. Не меньше, не больше. Хорошо, Машка не добавила — базарную.
Тамара подошла к огромному, во всю стену, зеркалу и потрясенно открыла рот: она себя не узнавала. Или зеркала у Машки в квартире не те?
На нее бессмысленно таращилась очередная куколка Барби.
Блестящие, с золотистыми узорами вдоль всей ноги колготки. Ярко-алая юбочка из мягчайшей кожи падала шестью лепестками на бедра, они при малейшем движении оживали, и тогда…
Тамара непроизвольно сделала танцевальное па — кто-то за ее спиной восхищенно выругался — и покраснела: ягодицы у нее… Зря она лопала вчера ветчину и пирожные. Пора на диету.
Круглые грудки почему-то сейчас не казались маленькими. Они почти вываливались из узенького, расшитого золотом, очень тугого и коротенького – даже пупка не прикрывал – лифа. Ярко-алого, как и юбка.
«Ансамбль» — гордо называла это безобразие Маша.
Кожу между ним и юбкой противная Машка чем-то попудрила, и Тамара изумленно моргнула: собственный живот казался непривычно смуглым, усыпанным тысячами крошечных звездочек.
Пупок украшало золотое колечко с алым камушком. Щиколотки и запястья — тонкие браслеты с колокольчиками. Шею — многочисленные цепочки и огромный «рубин» вместо кулона.
Тамара неверяще дотронулась до волос — настоящая радуга. Как только Машка добилась такого эффекта за двадцать минут?
Белая, голубая, золотистая, розовая, красная, лиловая, зеленая и, наконец, темная прядь. В глазах рябило!
Тамара вздохнула: она совершенно не узнавала себя в этой блестящей и глупой девчонке. И никакой надежды, что ее признает Марат. Не объяснять же — подруга, мол, перестаралась. На свой вкус рядила.
И действительно, они с Машкой сейчас как близнецы. Только что цвет глаз у них разный…
Тамара крякнула: а вот и нет. Потому что сумасшедшая Машка заставила ее вставить линзы. С ярко-зелеными радужками. Так что теперь и глаза у них почти одинаковые.
Правда, Машка все равно ярче. Наверное, из-за волос. Они у нее платиновые, в электрическом свете сияют словно фантастический серебристый шлем, щуриться хочется. И фигура у нее… гм-м… аппетитнее. И слава богу!
Тамара отошла от зеркала и жарко вспыхнула: у гардероба толпилась целая стайка «братков» и буквально поедала их с Машкой глазами. Только что слюни на галстуки не роняли. Или роняли?
Тамара вцепилась в Машину руку и невольно позавидовала: Машка купалась в чужих взглядах как золотая рыбка в водах аквариума. Артистично выгибалась, якобы поправляя юбочку. И вся толпа восхищенно замирала, созерцая гибкую фигурку Епифанцевой и оценивая все то, что хитрая Машка позволяла оценить.
Тамара вздохнула: она совершенно не собиралась приглашать Машу с собой. Епифанцева сама напросилась. Обещая не мешать Тамаре, держаться в стороне и показать кое-кому небо с овчинку. Еще Машка мстительно выкрикивала — «рога рыжего таракана» не шляпку, а ее шубу теперь выдержат. Нет, две шубы. Или три. И все норковые!
Объяснять свои слова Маша наотрез отказалась. Сжимала кулаки, сыпала проклятьями и топтала чьи-то галстуки, отплясывая на них румбу под зажигательную музыку. Огромные колонки работали в Машиной спальне на полную мощность, у Тамары уши закладывало.
Особенно досталось узенькому золотистому галстуку, на взгляд Тамары — самому дорогому. На него Машка даже пару раз плюнула!
Короче, Епифанцева была нешуточно разъярена.
Гостью она встретила прилично выпившей и с распростертыми объятьями, что Тамару несколько удивило. Сама она Машу помнила смутно. Хотя и видела несколько раз.
Так — нечто блестящее и донельзя скандальное. Впрочем, что ожидать от Лелькиных знакомых?
Наверное, Машины воспоминания оказались более позитивными. Иначе с чего бы ей обнимать Тамару, поливать слезами и клясться в вечной дружбе?
Она заставила и Тамару выпить стопку водки. Потом объявила всех мужиков кровными врагами и открыла военные действия. Вот прямо с этой минуты. Чтобы «рыжий таракан» огреб все, на что давно нарывался, и удавился сразу по приезде на своем любимом галстуке. Мол, только поэтому Маша его не распустила на нитки. Отличная удавка! Фирменная.
Потом Машка весьма откровенно говорила, что думает о срочных командировках вообще, а о командировках в Москву — столицу разврата, там-тарарам! — в частности.
Тамара, слушая ее, краснеть не успевала. Вернее, менять окрас…
Так что в казино они отправились вдвоем. Тамара — выяснять тайну двух таинственных строчек. А Маша — открывать военные действия против гада толстомордого, рыжего, бесстыжего, и с этой секунды — обремененного такими ветвистыми рогами, олени с зубрами позавидуют.
По счастью, Маша вызвала такси. Иначе Тамара ноги бы сломала на чудовищных каблуках, лично поднесенных ей Машей, как дополнение к «ансамблю».
Тамара покосилась на стреляющую глазками подругу и опасливо подумала — хорошо, знакомые в казино не заглядывают. Лешка уж точно сюда не ходит. И Зимин. А то сегодняшняя вылазка запросто закончилась бы жутким скандалом. Сазонова бы инфаркт разбил! Или инсульт?
