Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Мои благодарности относятся к ряду людей помимо тех, кого я упомяну в своей несколько автобиографической первой главе. Прежде всего выражаю признательность Эндрю Скримджеру, декану библиотек Университета Дрю в Мэдисоне, Нью-Джерси. Энди не только проводил для меня исследования, но и на протяжении долгих лет предоставлял в мое распоряжение один источник сведений за другим. Он обеспечил мне доступ к материалам Теологической библиотеки Университета Дрю (хорошего методистского учебного заведения), как если бы я входил в число его преподавателей, и вдобавок выделил мне собственную кабинку для занятий в зале. Я в огромном долгу перед ним и Университетом Дрю.
Далее – Джеральд Ф. Уайт, восьмидесятилетний отставной юрист из Элизабет-Сити, Северная Каролина. Джеральд пишет мне три или четыре раза в год, он не только поддерживает меня в нынешних исканиях, но и с нетерпением ждет, когда увидит их окончательный результат. Опасаясь не дожить до выхода книги, он убедил меня прислать ему экземпляр неотредактированной рукописи. Эта просьба была исполнена. А сам он жив и счастлив и по сей день.
Затем – Билли Кингстон, профессор Тринити-колледжа в Дублине, Ирландия, и его жена Мэри, которые не только осаждали меня вопросами в конференц-центре Святого Дейниола в Хардене, Уэльс, но и прислали мне два монументальных фолианта: один, за авторством Алана Сигала, – с подробностями представлений о жизни после смерти в различных мировых религиях, – занял чрезвычайно важное место в моих исследованиях; вторым был анализ идеи воскресения, отраженной в христианстве и иудаизме. Его провели Кевин Мэдиган и Джон Левенсон. Обе книги упоминаются в библиографии.
Среди тех, кому я посвятил эту книгу, в живых уже не осталось никого. Но все эти люди преподали мне насущные уроки – как жить, как умирать, как не терять надежды. Вместе с тем их смерть сделала открытую и публичную борьбу со смертью необходимой для меня. Вне круга родных и близких друзей никто не счел бы их общественными деятелями, но они были моими учителями, и с этой книгой часть даров, доставшихся мне от них, перейдут, надеюсь, ко всему миру в целом. Позвольте мне в качестве привилегии кратко поведать о каждом из них – в порядке очередности их ухода из этого мира.
Джон Хантер Гриффит – мой дед с материнской стороны. Его смерть для меня, еще не достигшего пятилетнего возраста, стала первым опытом потери человеческого существа. Как свидетельствует эта книга, именно тогда началось мое путешествие длиной в жизнь – в мир смысла и реальности моей собственной смертности.
Джон Шелби Спонг – мой отец. Я – «младший», но поскольку на момент его смерти мне было всего двенадцать, эта приставка, «младший», не фигурировала никогда и нигде, кроме документов социальной страховки. Смерть отца изменила мой путь кардинальным и роковым образом. Жаль, что мои дети его не узнали – и что его, в сущности, не знал я сам.
Малкольм Линвуд (Бак) Бейкер, юный атлет, полный сил и жизни, входил в школьную команду по плаванию. Они тренировались в бассейне, как вдруг кто-то увидел, что Малкольм лежит на воде лицом вниз. Из всего множества людей, которые были вокруг, никто ничего не заметил, пока не стало слишком поздно. Его родители, Офелия и Ной – мои близкие друзья и на редкость сильные духом люди.
Шари Энн Раунтри не дожила даже до двух лет. Как-то, оставшись на попечении бабушки, она случайно проглотила яд. Других детей ее родители иметь не могли. Винить в случившемся было некого. Скорее, произошло одно из тех жизненных событий, которые навсегда останутся необъяснимыми. Ее смерть казалась столь жестокой, столь легко предотвратимой и столь трагической, что память о ней будет отзываться болью в душе ее близких до конца их дней, – а равно так же моих: смерть этой малышки поставила вопрос о теодицее так, что ответить на него оказалось невозможно. Ее бабушки и отца уже нет в живых, но Энн, ее мать, все еще живет с этими шрамами. Позднее она усыновила двоих мальчишек, преобразивших ее жизнь.
Кэрол Фэй Терри, старшая дочь четы Терри – Марты и Губерта. В одиннадцать лет у нее диагностировали лимфому Ходжкина. Она умерла за день до своего четырнадцатилетия. Уход Фэй, медленный и вместе с тем неизбежный, дал мне познать опаляющую боль смерти, – но и то, какой прекрасной и чистой может быть юная жизнь.
Корнелия Берта Мари Брауэр Ньютон первой из взрослых позволила мне – по сути дела, даже предложила – пройти вместе с ней опыт ее собственного умирания. Ее муж был врачом, а она – матерью троих маленьких детей. Благодаря Корнелии я стал переосмысливать значение молитвы. Она вдохновила меня на создание первой книги «Honest Prayer» («Искренняя молитва») и подсказала ее название, хотя и не упомянута на ее страницах.
Джеймс Грейсон Кэмпбелл, врач-рентгенолог из Виргинского медколледжа. Лейкемия. После диагноза он прожил всего год. Как медик, он прекрасно понимал, что умирает, и весь этот короткий год почти ежедневно делился со мной тем, что это значит – умирать. Свою первую книгу о воскресении Иисуса, The Easter Moment («Пасхальное мгновение»), я написал благодаря ему. Его жена Рут, тоже врач, живет в Ричмонде, штат Виргиния.
Джоан Лидия Кетнер Спонг. Моя жена. Я расскажу о ней чуть позже, а пока достаточно будет сказать, что в конечном итоге Джоан сочла смерть блаженным избавлением от долгой и изнурительной болезни. Но она в большей мере, чем кто-либо другой, побудила меня задуматься о моих собственных ограничениях так, что я уже не смог остаться прежним.
Дули Бойс Гриффит Спонг. Моя мама. Наделенная множеством дарований, она осталась вдовой в тридцать шесть, с тремя маленькими детьми, без денег и востребованных навыков и, хотя и не закончила даже девяти классов, сделала все что могла, стремясь выжить. Я с нескрываемым восхищением смотрел, как она стареет. Она продала дом и почти все имущество и без видимых страданий переселилась в дом престарелых. Она никогда не привязывалась к земным вещам. Ее мир с годами сокращался: она теряла зрение, слух, способность ходить и, наконец, в девяносто два года, умерла. Она учила меня распознавать, что на самом деле важно в жизни. Мне выпала честь быть ее сыном, и надеюсь, я всей своей жизнью почтил ее.
Эмили Джейн Фейлла, юная девушка, полная сил. Я знал ее с тех пор, как ей исполнилось четыре; на моих глазах она стала незаурядным подростком, блестящей студенткой и выдающимся учителем. Она погибла в двадцать четыре. Несчастный случай в горах. Эмили научила меня тому, что жизнь – это скорее качество, а не количество. Она жила недолго, но ярко. Ее родители, Кей и Фрэнк, а также ее младшая сестра Лорен по сей день мне дороги.
Джон Харви Найт, взрослый сын двух моих самых близких друзей, Миллисент и Элиота. Джона, семьянина и отца троих маленьких детей, нашли мертвым дома, рано утром, на следующий день после Рождества. У него не было ни проблем со здоровьем, ни тревожных симптомов. Его смерть стала внезапной и необъяснимой. Ее обстоятельства исключили для меня любую возможность в дальнейшем прятаться от реальности за ханжескими клише и эмоционально лживыми заверениями. Открытое признание этого стало основой моей гомилии на его похоронах – и помогло мне понять, что наша неготовность смотреть смерти в лицо явно изобличает бессмысленность большинства религиозных разговоров о Боге даже среди верующих.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
