Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
Тихий уголок, где мне настал конец, тоже был прямо за поворотом. Это сразу за богатым кварталом, почти под тем местом, где канал бежит поверху на своих ходулях. Прежде чем туда попасть, я миновал что-то вроде парка. Это был частный парк. Забираться в чужие владения я не очень-то стеснялся. Может, вернее было бы назвать его садом. Но я тогда был полный неуч. И траву до тех пор видел только в парках, потому и решил, что это парк, когда перелез через стену и попал туда.
Это был треугольный островок зелени. Парк разбили в самом центре города, но деревьев и кустов там было больше, чем я успел навидаться за всю предыдущую жизнь. Посередине проходила низинка, где росла трава – гладкая подстриженная трава. Как только я перелез через стену, меня накрыла тишина. В каком-то смысле мирная, но больше похожая на внезапную глухоту. Ни поездов, ни улиц я больше не слышал.
Ну и дела, подумал я и поглядел наверх проверить, на месте ли канал. Да, на месте, вот он, шагает по небу прямо передо мной. Я обрадовался: до того здесь было странно, что я не удивился бы, если бы оказалось, что весь город куда-то подевался.
Что доказывает, что чутью надо всегда доверять. Я тогда ничего не знал ни о Них, ни о том, как устроены миры, но сразу все понял. Чутьем.
Надо было мне сразу перелезть обратно через стену. Зря я этого не сделал. Но вы уже представляете себе, какой я был тогда, и вообще я сомневаюсь, что вы на моем месте не захотели бы там задержаться. Очень она была странная, эта тишина. Но вроде бы не опасная. То есть на самом-то деле у меня все поджилки тряслись, но я сказал себе, что это нормально, все так себя чувствуют, когда нарушают границы частных владений. И вот с ощущением, будто вместо спины у меня копошится масса мелких мягких гусениц, я двинулся между деревьями к стриженой лужайке внизу.
Там стояла небольшая белая статуя. А я в искусстве не разбираюсь. Я просто увидел, что это голый человек (никогда не понимал, почему высокое искусство – это когда тебя раздевают: все равно ни скульпторы, ни художники не изображают мурашки), весь обмотанный цепями. Вид у него был не слишком довольный жизнью, и неудивительно. Но меня особенно заинтересовало, как скульптор умудрился вырезать цепи из камня: каждое звено по отдельности, и все продеты друг в друга, будто настоящие. Я даже пошевелил одно звено, чтобы проверить, что будет, и да, совсем как настоящая цепь, только каменная. Когда я приподнял звено, то увидел, что и эта цепь, и все остальные пристегнуты одним концом к кольцу чего-то вроде корабельного якоря, а этот якорь вырезан так, словно он наполовину погружен в белый камень, на котором стояла статуя.
Вот и все, что я тогда заметил, поскольку не разбираюсь в искусстве. Дело в том, что в этот самый миг я увидел у широкой стороны парка, среди деревьев, какое-то каменное здание. Я очень-очень осторожно пошел туда, прячась за деревьями и кустами, и по спине у меня по-прежнему ползали гусеницы, но я уже привык.
Вблизи оказалось, что здание довольно большое, вроде маленького замка, и выстроено из розовато-серого камня. Оно было треугольное, как и парк. С той стороны, где я смотрел, был как раз угол. Поверху шли зубцы, а на первом этаже были довольно большие окна. Ближе я не подошел, потому что под окнами вокруг дома тянулась полоса аккуратной щебенки. Поэтому все, что я видел в окна, было такое темное и замазанное и все в отражениях деревьев вокруг дома. Наверное, это потому, что я стою в десяти футах от дома, решил тогда я. Теперь-то я знаю, что дело было не в этом.
Внутри я увидел вроде бы человека в каком-то вроде бы плаще. То есть на нем было что-то длинное, сероватое, летящее и с капюшоном. Капюшон не был поднят. Он валиком лежал вокруг шеи, но лица я все равно не разглядел. Их лиц никогда не видно. Я решил, что это просто отражения в окнах, и вытянул шею поглядеть. Тот человек стоял над таким откосом, покрытым кнопками и мигающими лампочками. Я сообразил, что это какая-то машина. Да, я тогда был неуч, но как-то раз пробрался в будку стрелочника на железной дороге под аркой канала, а еще мне показывали печатный станок в суде на нашей улице, поэтому я понял, что это машина, просто непонятно было, какая именно, похожая на те, но гораздо глаже с виду. Пока я смотрел, тот человек протянул руку и очень твердо и решительно нажал на машине несколько кнопок. Потом повернул голову и вроде бы что-то сказал поверх капюшонного валика. Тут показалась вторая фигура в таком же плаще. Они стояли спинами ко мне и смотрели на что-то на машине. Изо всех сил смотрели. По тому, как Они стояли, чувствовалось, какие Они кошмарно сосредоточенные.
От этого я даже перестал дышать. И едва не лопнул, но тут один из Них кивнул, потом кивнул другой, и Они куда-то двинулись, этак бодро и деловито. Мне не было видно то место, куда они направились, и захотелось посмотреть. Я понимал, что у Них, наверное, какое-то важное дело. Но я ничего так и не увидел. Только почувствовал. Земля вдруг задрожала, и деревья, и треугольный замок. Все подернулось рябью, будто от горячего воздуха. Я тоже задрожал и неприятно поежился, и меня будто что-то дернуло в сторону. Потом это чувство прошло. И больше ничего не случилось.
Я чуть-чуть подождал, а потом тихонько прокрался обратно, к стене вокруг парка. Мне было страшно, это да, но при этом до невозможности интересно. Я все думал, отчего меня дернуло в сторону и почему все задрожало.
Как только я перескочил через стену, у меня будто распечатало уши. Стало слышно, как грохочут поезда и шуршат колеса, прямо-таки рев городских улиц, и от этого мне стало еще интереснее. Я проскочил по проулку вдоль стены и прошел по оживленной улице, куда выходил фасад замка. С этой стороны замок был чернее, а от тротуара его отгораживал железный забор, похожий на шеренгу гарпунов. Окна, которые виднелись между гарпунами, были забраны ставнями – темными стальными ставнями. Верхние окна были узкие, как щелочки, но и на них поставили гарпунные решетки.
Я посмотрел вверх и подумал: нет, сюда нипочем не пробраться. Да-да, я думал, как туда пробраться, с того мига, как меня вот так странно дернуло. Мне до зарезу нужно было узнать, что за странные дела творятся там, внутри, в этой полной тишине. Я прошел вдоль забора к входной двери. Она была черная и не очень большая и плотно закрыта. Но я почему-то сразу понял, какая она тяжеленная. Посередине двери была привинчена гравированная табличка. Подниматься по четырем ступеням крыльца я не отважился, но табличку с тротуара было видно очень хорошо. Золотые буквы на черном фоне гласили:
СТАРАЯ КРЕПОСТЬ
ГРОССМЕЙСТЕРЫ ПОДЛИННОЙ ДРЕВНЕЙ ИГРЫ
А под этим стояло что-то вроде печати – корабельный якорь. И все. Тут уж я прямо заплясал от любопытства и досады.
Потом мне пришлось пойти домой, пока мама не хватилась. Она не любила, когда я болтался по улицам. Я, конечно, не мог рассказать ей, где побывал, но меня до того одолело любопытство, что я задал несколько вопросов как бы невзначай.
– Читал сегодня одну книгу, – сказал я ей. – И там было одно место, которого я не понял. Кто такие гроссмейстеры подлинной древней игры?
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
