Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
В любой свободный день я тянул семью на природу. Но наш дедушка часто отказывался по причине плохого самочувствия, а Вероника со своей занятостью выбиралась так редко, что почти все выходные мы проводили вместе с сыном вдвоем. Чаще всего мы уезжали на дачу, там на участке стоял небольшой двухэтажный домик, даже не домик, а баня, где на втором этаже можно было переночевать. Рядом росли две большие липы, между которыми мы с соседом Заурбеком построили сыну «дом на дереве», где Максим и его местные деревенские друзья летом играли в «штаб». Заурбек работал на местной котельной «сутки через трое», а остальное время был вольнонаемным работником у меня. Я платил ему ежемесячное жалованье, и в обмен мы получали постриженные газоны и шашлык летом, очищенный от снега двор и натопленную баню зимой.
Участок нам подарили родители Вероники. Они жили в Петербурге. Мой тесть был военным – в недавнем прошлом капитаном ракетного крейсера стратегического назначения, а теперь – высокое должностное лицо на ответственной работе в штабе округа. Ему и выделили участок в Подмосковье несколько лет назад. Что до моей тещи, то всю жизнь она работала театральным критиком, пишущим для высоколобой питерской богемы. Это, несомненно, наложило суровый отпечаток на ее царственное чело. Вечно поджатые губы, изогнутая бровь, сухие, всегда расправленные плечи. Не хочу сказать ничего дурного, но Инесса Эдуардовна, на мой взгляд, была воплощением ада на земле!
И хотя мы были с ней представителями одной профессии, с самого начала наши отношения как-то не заладились. Мою журналистскую практику она считала чудовищной ошибкой (равно как и факт моего присутствия в жизни любимой дочери). При встрече она не упускала случая процитировать какую-либо строчку из моих статей, причем в ее устах это звучало так, словно текст и в самом деле нацарапал умственно отсталый! Но по нелепому стечению обстоятельств этот набор букв попал в типографию и вышел в тираж…
Когда изредка, на выходных, мы приезжали в «родовое гнездо» моей супруги, бабушка Инесса дарила внуку какие-то фантастические подарки типа старинного веера, который «нельзя было трогать и раскрывать», так как «это большой раритет»; или коллекции программок Эрмитажного театра за 1972 год, вручение которых сопровождалось примерно тем же текстом, что и про веер. На мой резонный вопрос, зачем ребенку то, что «нельзя трогать и раскрывать», Инесса Эдуардовна лишь еще больше поджала губы, а Вероника ткнула меня в бок…
Я хохотнул и пролил немного чая на стол.
– Что случилось? – Жена оторвалась от планшета.
– Да так…
Вероника смотрела на меня в ожидании.
– Вспомнил, как мы ездили к твоей маме в гости, – добавил я, понимая, что моей повелительнице логики нужен ответ.
– Да уж, – «согласилась» она, – было весело!
– Ну, перестань. – Я взял жену за руку. – Ты же знаешь, как я люблю твою маму.
– Вот только не надо паясничать! – вроде бы дружелюбно, но со звонким холодком в голосе фыркнула дочь своей матери. – А то я сейчас шутить начну! – сделала она ударение на слове Я.
– Извините, Вероника Сергеевна, – улыбнулся я, – больше не буду.
– Ну ладно, я поехала, – она сделала последний глоток кофе и, аккуратно стряхнув с кончиков пальцев крошки бутерброда, поднялась из-за стола.
– Помою, оставь, – махнул рукой я, видя, что она собирает на тарелку чашку и приборы. – А ты что, Макса сегодня не забираешь? Мне его отвезти?
– Кого? – удивилась она. – Куда отвезти?
– Понятно, – усмехнулся я. – Начала шутить все-таки.
– Слушай, – Вероника наклонилась ко мне и поцеловала в щеку, – я побежала. А с Максом своим ты сам разберись. – И она пошла в коридор, оправляя юбку по дороге.
– С «моим» Максом?! – крикнул я вслед. – Ну ладно, со «своим» Максом я разберусь сам. Ты хоть скажи, ко скольким его везти?!
– Не слышу, – крикнула она мне в ответ из коридора. – Все, давай, до вечера!
Хлопнула дверь, и я остался в тишине. Отхлебнув чай, я наклонился через стол и взял в руки пульт от телевизора. Уже через пару секунд панель демонстрировала мне утренние пробки в городе. О них жизнеутверждающе вещала совсем еще юная девушка, для которой этот репортаж был одним из первых в жизни. Она постоянно сбивалась от волнения и забавно косила в сторону оператора в поисках поддержки. Интересным было еще и то, что справа от нее, чуть поодаль, на парапете сидел пушистый серый котяра и снисходительно наблюдал за этими потугами своими глубокими зелеными глазами. Оператор пытался сделать «наезд», чтобы убрать животное из кадра, но хитрая зверюга встала и уверенно переместилась прямо за плечо журналистки. Пусть кот не входил в кадр весь, но нижняя часть была видна отчетливо, даже белое пятнышко на лапке.
Я улыбнулся, отхлебнул чай и вспомнил о том, как я, уже состоявшийся журналист, прекрасно, как мне казалось, владевший слогом, давал интервью приехавшим в редакцию телевизионщикам. Речь шла о 100-летии «Миллионника» – газеты, в которой я работал, и они приехали делать об этом сюжет. Я тогда попал в число «ведущих журналистов» издания, хотя проработал там всего лишь пару месяцев. Так же тогда волновался и я, все никак не мог подобрать слов, и трижды за свою минутную речь произнес сакраментальную фразу «кто владеет информацией – владеет миром», отчего корреспондент с трудом спрятал улыбку.
Ну и что, пишу я значительно лучше, чем говорю. Не зря ведь я ведущий колумнист столичного печатного монстра. Вхожу в президентский пул журналистов. К своему вполне сносному английскому еще выучил китайский. Недавно какой-то портал включил меня в 100 самых влиятельных людей страны!
Представляю, как у Инессы Эдуардовны полезли глаза на лоб, когда я подговорил тестя показать ей эту ссылку. Это вам не дядю Ваню и его трех сестер клеймить позором!..
С капитаном 1-го ранга у меня были дружеские отношения, он снисходительно относился к нашей размолвке с его благоверной, по-военному считая, что все бабы… ну, как бы это сказать… в общем, что только счастье и радость от них по жизни, особенно на корабле.
На этих мыслях я мысленно проводил уже исчезнувшую с экрана девушку вместе с пробками и котом. Вскоре закончив завтрак, я поднялся из-за стола и пошел будить Максима. Жена вчера мне ничего не говорила о том, что он пропустит детский сад, но то, что она не повезла его с собой утром, как бывало обычно, могло означать, что он либо приболел, либо были еще какие-то планы, о которых я не знал.
– Максим, подъем! – Я распахнул дверь в детскую.
Впрочем, «детской» то, что я увидел, назвать было нельзя. В углу комнаты стоял турник – брусья и шведская стенка, рядом – большой гимнастический мяч. Вдоль стены расположилась скамейка, рядом с которой на резиновых ковриках лежали гантели. Значительную часть пространства занимала беговая дорожка, «лицом» развернутая к окну. Это был домашний спортивный зал. Я настолько опешил от увиденного, что в течение нескольких секунд просто разглядывал этот набор инструментов! Я просто не мог взять в толк, как Вероника успела со вчерашнего вечера вынести из комнаты кровать Максима, письменный стол с полками, три ящика игрушек и железную дорогу, по которой вчера мы с ним катали электропоезд?! Самое удивительное, куда она все это дела?
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
