Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
– Вы видели ее?
Его голос заставил меня вздрогнуть. Низкий и очень мягкий, как будто старик им почти не пользовался и не знал, сколько воздуха ему нужно для каждого слова.
– Видела? Кого?
– Женщину, которая толкает качели.
Настроив свои радары, я посмотрела в увеличенные стеклами очков глаза.
– Нет. Там никого не было. Вы ожидали кого-то?
Вместо ответа он отступил назад, отворяя дверь шире и учтивым жестом приглашая меня в дом.
– Вы не войдете? Посидим в гостиной, я принесу кофе.
– Спасибо, но в этом нет необходимости…
Но он уже отвернулся от меня и прошаркал в арку, отделявшую переднюю от лестницы. Стены покрывали желтые китайские обои, и я на миг пришла в восторг от этой элегантной красоты. Однако, подойдя ближе и увидев вспучивания и отставшие куски, мысленно подсчитала, во сколько обойдется восстановление обоев с ручной росписью.
Перешагнув порог, я вошла в комнату, которую указал мистер Вандерхорст. И оказалась посреди просторной гостиной с высоким расписным потолком, который обрамлял причудливый карниз. С потолка свисала массивная хрустальная люстра. Ее пыльные подвески облепила густая паутина. Замысловатый гипсовый медальон на потолке над люстрой завершил мое первоначальное впечатление от комнаты. Если честно, она напомнила мне свадебный торт, слишком долго простоявший в тепле.
Уловив застарелый запах воска, я вновь сморщила нос. В голову невольно пришло сравнение с моей новой квартирой в соседнем районе, с ее белыми стенами, ковровым покрытием от стены до стены и сплит-системой. Я никогда не пойму тех, кто готов выложить круглую сумму за эту изъеденную термитами кучу деревяшек, а потом окончательно разориться, угрохав остаток денег на поддержание этой рухляди в более-менее приличном виде. Я вздрогнула, благодарная судьбе за то, что, будучи дочкой военного, не привыкла надолго пускать корни и не испытывала благоговейной дрожи в коленях при виде древней архитектуры.
Стараясь не касаться ничего, что могло бы оставить пыль на моих руках и одежде, я огляделась по сторонам. Большая часть того, что выглядело как антикварная мебель, была зачехлена, за исключением выцветшего кресла в стиле Людовика XV и такой же оттоманки, а также огромных напольных часов из красного дерева. На оттоманке лежала, свернувшись в клубок, черно-белая собачонка. Заметив меня, она подняла большие карие глаза, ужасно похожие на глаза хозяина.
Эта мысль вызвала у меня улыбку. Впрочем, улыбка быстро погасла, стоило мне увидеть огромную трещину, змеившуюся по гипсовой стене от карниза к потрескавшемуся плинтусу в углу. Затем мой взгляд скользнул от большого, вызванного сыростью пятна на облезлом потолке к вспучившимся доскам пола под ним. Внезапно я почувствовала себя совершенно измотанной, как будто вобрала в себя немалый возраст и упадок комнаты.
В надежде, что дневной свет меня взбодрит, я шагнула к высокому, во всю стену, окну. Отодвинув в сторону выцветшую малиновую штору и едва не задохнувшись от пыли, я задумалась, мучимая вопросом: что, если небольшие офорты, которые я видела на стене, на самом деле лишь тонкие трещины в штукатурке? Я подалась вперед и прищурилась, мысленно отругав себя за то, что забыла дома очки.
От плинтуса и до отметки на высоте четырех футов от пола протянулась выцветшая серая линия. С интервалами примерно в дюйм ее пересекали небольшие поперечные полоски, рядом с которыми изящным почерком были подписаны цифры. Присев на корточки, чтобы их разглядеть, я поняла: передо мной ростомер. Рядом с указаниями возраста, который начинался с одного года, на вертикальной линии также расположились инициалы МЛМ. Я провела пальцем вдоль линии. Вскоре палец остановился на восьмом году жизни МЛМ.
– Это мои.
Голос раздался прямо позади меня. Я вздрогнула. Как же ему удалось так бесшумно приблизиться ко мне?
– Но инициалы… так вы не мистер Вандерхорст?
Его взгляд остановился на карандашных пометках на стене. Я же заметила, что старинный письменный стол отодвинули от стены, чтобы стали видны пометки. Теперь стол стоял почти посреди комнаты.
– МЛМ означает «мой любимый мальчик». Так меня называла мама.
Мягкий тон голоса напомнил мне мой собственный, голос маленькой девочки, которая притворялась, будто разговаривает по телефону с отсутствующей мамой. Я отвернулась. На непокрытом серванте стоял поднос с изящными чайными чашками и тарелкой шоколадных конфет с ореховой начинкой. Подойдя к нему, я заметила на серванте большую рамку, а в ней – сделанный сепией портрет мальчика, сидящего за пианино.
– Это я в возрасте четырех лет, – раздался рядом с моим ухом голос мистера Вандерхорста. – Моя мать увлекалась фотографией. Она обожала меня и любила фотографировать.
Шаркая ногами, он подошел ближе, снял чехол с изящного антикварного кресла и жестом предложил мне сесть.
Положив кожаную папку на пол возле ног, я села и подалась вперед, чтобы положить четыре кубика сахара и плеснуть сливок в кофе, отметив про себя изображения роз на чашках. Если честно, я ожидала увидеть вездесущий бело-голубой кантонский фарфор, характерный для домов исторической части Чарльстона. Розы на этом сервизе были ярко-алыми с крупными слоистыми бутонами, почти идентичные тем, которые я видела в запущенном саду. Взяв конфету, я положила ее на украшенное розами блюдце, затем, осознавая, что мистер Вандерхорст наблюдает за мной, взяла вторую и отхлебнула кофе.
– Это «розы Луизы» – гибрид, выведенный моей мамой и названный в ее честь. Она выращивала их в саду. В свое время они были довольно известны, по крайней мере, журналы присылали к нам своих фотографов, чтобы их сфотографировать. – Его глаза пристально смотрели на меня из-за толстых очков, как будто ожидая мою реакцию. – Но теперь единственное место в мире, где вы можете их увидеть, это здесь, в моем саду.
Я кивнула, желая поскорее перейти к делу.
– Вы садовод, мисс Миддлтон?
– Хм, вообще-то нет. То есть я отличу розу от маргаритки, но, пожалуй, этим мои знания в области садоводства и ограничиваются, – ответила я с неуверенной улыбкой.
Мистер Вандерхорст сел напротив меня в такое же кресло и слегка дрожащими руками поднял чашку.
– Когда в этом доме жила моя мать, у нас был дивный сад. К сожалению, я не смог содержать его в прежнем виде. Мне хватает энергии лишь на то, чтобы ухаживать за маленьким розарием у фонтана. Это были любимые розы моей мамы.
Я кивнула, вспомнив странный крошечный сад и скрип качелей, затем сделала еще глоток кофе.
– Мистер Вандерхорст, как я уже сказала вчера по телефону, я риелтор, и моя компания заинтересована в занесении вашего дома в наш реестр. – Я поставила чашку и потянулась за своей папкой, чтобы извлечь из нее прайс-лист с указанием стоимости соседних домов, а также брошюры, в которых объяснялось, почему моя компания лучше любой другой из десятка ей подобных в нашем городе.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
