— А?
— Кто. Такая? — отрывисто произнес он хриплым голосом.
Не сексуально хриплым, как в дамских романчиках, а таким, заслышав который, хочется самоудавиться и бочком уползти в какую-нибудь дыру, да поглубже.
— Соня, — выдавила я.
Ну а что? Имя ему ни о чем не скажет, а я пока подумаю, что делать дальше…
Самое печальное, что на место преступления, куда меня вызвали, я таки прибыла. Одна полицейская машина, так некстати выросшая на пути, уже показатель. А значит, и незнакомец, чьи ладони я сейчас обильно заливаю потом, имеет отношение к расследованию. Полицейский? Следак? Преступник? Жертва? Хотя в нашем отделе жертвы обычно куда мертвее, но мало ли. Так или иначе, он связан с делом. И с Ковальчуком. Мне крышка.
Я украдкой поглазела по сторонам.
Ну точно. Частный дом на удивление деревенского вида — я думала, таких в черте города уже не осталось, — еще одна полицейская «лада» с мигалками, скорая, пара неопознанных автомобилей, а вон и «хендэ» моего ненаглядного шефа. Хорошо хоть из людей на улице только я и пострадавший мужик, есть шанс выкрутиться. Но как?
На забвение мне не хватит ни сил, ни умений. Да и если б хватило — Ковальчук заметит вмешательство, и тогда меня не то что уволят, а убьют к чертям.
Притвориться сумасшедшей? Все б ничего, и даже метлу, почти под корень всаженную в ветровое, как раз объяснит какая-нибудь крайняя степень безумия. Но в таком случае меня все равно под белы рученьки отведут куда следует, и наказания не избежать.
Надо давить на жалость.
На что нынче ведутся мужики? Барышня в беде?
— Оглохла?
Меня хорошенько встряхнули, возвращая к реальности. Да уж, такой и ребенка-лапушку не пожалеет, а во мне из милого разве что кудряшки, да и те, как говорит Ковальчук, «раздражающе рыжие».
— П-простите?
— Спрашиваю, что здесь забыла, Соня? И почему на метле?
Не в бровь, а в глаз.
Как ни странно, на помощь пришел давний совет сестрицы: не знаешь, что делать, — нападай.
Нет, драться я не собиралась, но словесное нападение и правда могло оказаться неплохой защитой. В конце концов, если передо мной представитель органов, он ведь должен представиться, верно? А если нет, разве я обязана отвечать на не пойми чьи вопросы?
— А вы сами, собственно, кто?
Наглеть и «тыкать» я пока не рискнула. Зато не упустила случая поморщиться и подергаться, дабы продемонстрировать, что мне тут как бы не очень комфортно висится.
Мужик скрипнул зубами и весьма грубо опустил меня на землю. А я, внутренне злорадствуя, наблюдала, как он вытирает ладони об идеально отглаженные брюки.
— Старший следователь Ржевский, Следственный отдел по Заволжскому району. — Видимо, что-то такое отразилось на моем лице, потому что он сквозь зубы добавил: — Да, Ржевский. Нет, не поручик. Майор юстиции.
Я вообще-то хотела спросить, не Дмитрием ли его звать, ну да ладно.
— Софья Зеленцова… п-практикантка Магического следственного управления.
Понятия не имею, откуда взялась эта «практикантка», но ничего умнее в голову не пришло. Майор ведь уже понял, что я маг, а учет магов у людей строгий. Пусть с момента «великого разоблачения» и миновало больше десяти лет, но обе стороны по-прежнему друг другу не доверяют, приглядываются и принюхиваются. «Долбаные Гарри Поттеры», как называет нас молодежь, в любой город приезжают и уезжают под запись — да здравствует двадцать первый век, да здравствует диктатура. Впрочем, знали б люди, сколько мы от них скрываем, вообще бы всех перебили.
Я, к примеру, представитель самого постыдного секрета магического сообщества. Незримый соглядатай. Самой иногда противно…
— Не слышал ни о каких практикантках, — нахмурился Ржевский.
Я закусила губу:
— Я… это… не зарегистрировалась еще.
— А здесь откуда?
— С-случайно… заблудилась. А там кто-то из наших есть, да? — Я кивнула на дом.
Ржевский оглянулся и вновь воззрился на меня, подозрительно прищурившись:
— Ну есть.
— Не выдавайте меня, а? — Как же плохо, что я не умею наивно хлопать ресницами. Пару раз пробовала, и, по словам очевидцев, это походило скорее на эпилептический припадок. Так что теперь я даже пытаться не стала. Просто угрюмо уставилась на майора исподлобья. — Я правда случайно, а они меня на переаттестацию отправят.
— Может, и стоило бы, — пробормотал Ржевский и тяжело вздохнул. — Зарегистрируешься когда?
— Утром первым делом! — горячо пообещала я, не веря собственному счастью.
Неужели действительно отпустит?
— А с этим что делать? — Он кивнул на пробитое стекло машины.
— Ну я… метлу заберу, а дыра… эм… хулиганы?
Не рассказывать же ему, что мне просто не по силам ничего починить.
Майор устало потер переносицу. До этого я старалась смотреть куда угодно, только не на его лицо, а теперь взгляд притянуло словно магнитом. А он ничего. Высокий. И волосы торчком, и легкая небритость, как я люблю, и такое красивое сочетание темных глаз и светлой шевелюры. Еще б не зыркал так злобно, вообще б цены не было.
— Дай свою вещь, — наконец буркнул Ржевский.
— Что?
— Любую. Хоть шнурок, хоть сережку, если это не амулет.
Вот ведь… научили на мою голову. С другой стороны, не знай он таких подробностей, никакие мои уговоры не подействовали бы.
Я вытащила гвоздик из правого уха и бросила его в протянутую ладонь майора.
— Значит так, — сурово начал он, сунув сережку в карман куртки, — если в девять утра не увижу в базе практикантку Софью Зеленцову, натравлю на тебя всех магов области, поняла?
Я судорожно сглотнула и кивнула.
— А теперь вали… нет, подожди. — Я замерла, уже вцепившись в метлу. — Почему в таком виде?
— Я это… с другом поспорила.
Почти правда. Разве что не с другом, а с подлыми охотниками, которые наверняка сжульничали. Ну не мог этот пузан Рогожин быстрее меня вокруг парка пробежать, даже если учесть, что я потеряла не меньше минуты, отбиваясь от какого-то Тузика, принявшего мою ногу за свою любимую игрушку. Я же видела Рогожина в деле. Его даже свои подкалывают и не любят брать в рейды — кому нужен неповоротливый хряк в сражении с одичавшим призраком или особо буйным храпуном?
Помнится, недавно даже кто-то неслабо пострадал из-за его отвратной физической подготовки. Кажется, в начале лета дело было — тогда даже подняли вопрос о комиссии, сдаче нормативов и возможном увольнении…
А вот поглядите-ка. Гад встретил меня на финише с мерзкой улыбочкой. И призванные в качестве свидетелей Иринка и Толик из бухгалтерии поклялись, что никто не магичил.
