Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Это была лишь малая часть корреспонденции, которую получал Джеффри Дамер. На тот момент его популярность лишь немногим уступала популярности хип-хоп-исполнителей тех лет. Фанаты серийных убийц – особая категория людей. В абсолютном большинстве случаев они не рисковали стать убийцами, как думал Дамер, но вот стать жертвой маньяка они могли легко. Впрочем, даже это не было главным. Страшнее было то, что те люди, кто когда-либо всерьез задумывался о том, чтобы совершить убийство, перейти за грань самого страшного порока, видели то, как моментально серия чудовищных преступлений превращала тихого и незаметного человека в звезду. Жажда славы и признания редко была целью действий маньяка, но практически всегда являлась сопутствующим мотивом. Когда Роберт Ресслер заглянул в коробку, он увидел аккуратные стопки писем, перевязанные почтовой бечевкой. Их никто даже не пытался прочесть.
В тот момент не было уже в Штатах журналиста, не написавшего статью про Милуокского монстра по имени Джеффри Дамер. Стоит ли говорить, что в уединенном и обособленном штате Милуоки все разговоры рано или поздно сводились к обсуждению ужасов, творившихся в квартире 213.
После той второй встречи я решил поинтересоваться у Роберта, в чем, по его мнению, заключается феномен Дамера.
– Что обычно женщины называют, когда описывают свой идеал?
Не помню точно, что я перечислял, но среди прочего я назвал чувство юмора, интеллект, искренний интерес к личности, желание создать семью. На последнем пункте все, кто был тогда в офисе, начали саркастически улыбаться.
– Девушки все прощают красивым парням, – откликнулся собирающийся домой парень, имени которого я не знал. Он был полноват для своих лет, что, судя по всему, стало причиной его проблем с девушками.
– Дамер просто пример искреннего интереса к внутреннему миру людей и любви к животным, – хмыкнул Ресслер. – Он ведь хотел, чтобы его искренне любили, хотел безраздельно властвовать над любящим его человеком. Не получив этого в должном объеме, его сознание извратило эти вполне обычные для мужчины желания в эту страшную и уродливую форму, – задумчиво добавил он.
Это тогда показалось дежурной шуткой старого профайлера, но чем больше я узнавал о жизни Дамера, тем больше в ней появлялось смысла. Его действительно интересовал внутренний мир человека, и единственным осмысленным мотивом его действий было желание искренней и безусловной любви. И вот это уже пугало. Кто-то направляет эти желания в работу, желая спасти сначала весь мир, а потом хоть кого-то. Кто-то сосредотачивается на благополучии своей семьи, из тех же самых побуждений. Иногда по тем же причинам человека сжигают приступы необоснованной ревности, ярости или агрессии. Иногда человек приковывает свою вторую половину к дому (иногда и в прямом смысле, но чаще в переносном). А если нет ни семьи, ни работы, способных создать эту иллюзию безусловной любви? Ответ на этот вопрос зависел от психиатрической экспертизы Дамера. Ведь если он безумен, это проблема природы, но если вменяем, это бы значило, что чудовище скрывается в душах каждого из нас.
Глава 1
Меня всегда злит, когда кто-то пытается обвинить во всем произошедшем моих родителей. Эти заблуждения не имеют ничего общего с реальностью. Мои родители не имели понятия о том, чем я занимался, о чем думал…
Джеффри Дамер1959 год
– Погодите, то есть вы больше не выпишите мне эти таблетки?! – воскликнула красивая девушка в кабинете врача терапевта центрального госпиталя Милуоки.
– Нет, мисс Дамер, мне очень жаль. Курс пока не закончен, но мы не можем рисковать. Действие этого препарата на беременных пока не изучено, – сообщил врач. Красивая девушка была замужем за уважаемым ученым и ждала ребенка, какой тут может быть повод для грусти? По правде говоря, он не понимал, зачем ей вообще нужны антидепрессанты.
Депрессия – самая удивительная из всех психических болезней. Ее можно и, безусловно, нужно лечить, но невозможно вылечить. Нет-нет, это вовсе не повод лезть в петлю. Депрессия проходит, но вовсе не оттого, что вы ее лечили. Она проходит сама по себе. Рано или поздно вы почувствуете, что ваши глаза наполнились слезами. Родственники и друзья встревожатся и начнут переживать, но на самом деле слезы – это хорошо. Это значит, что депрессия пока еще медленно и неохотно выпускает вас из своих крепких и липких объятий.
Поразительно, но именно в ХХ веке число людей, в той или иной форме страдающих от этого заболевания, перевалило за 30 %. Больше трети всего человечества. Упомянем тот факт, что во время войн, природных или техногенных катастроф этот процент падает до совершенно незначительной цифры. Да и кому вообще интересны люди с депрессией, когда идет война или надвигается очередное цунами? Если убрать из статистики страны Африки и некоторые страны Азии, в которых у людей попросту нет времени на то, чтобы обращать внимание на свое психическое здоровье. Итак, мы получаем поразительные цифры. В условиях более или менее благополучной и размеренной жизни, когда один день отличается от другого не больше, чем вид из вашего окна вчера отличается от того пейзажа, который вы видите сегодня, мозг попросту перестает замечать гормоны радости, которые продолжает получать. Хотя, если он их не видит, зачем эти гормоны вообще нужны? Организм человека – самая точная и эргономичная машина, какая когда-либо существовала на свете. Все то, что не используется, моментально начинает отмирать, атрофироваться, давая возможность развиться другим системам.
Вполне успешные в своем деле, имеющие семью и друзей люди в какой-то момент вдруг начинали гаснуть. Большинство из них списывали все на сезонную хандру или первые приметы возраста, но кое-кто утрачивал способность работать и поддерживать видимость нормальной жизни. Тогда они шли к врачам, которые поначалу попросту не знали, что посоветовать таким пациентам. Конечно, доктор Фрейд прописывал таким людям вполне безобидное средство[1], которое имело весьма приятный веселящий эффект, но очень скоро стало очевидно, что эта безобидная микстура подозрительно быстро вызывает привыкание. Чуть позже появились антидепрессанты, а уже во второй половине ХХ века появились и лекарства нового поколения. Они не вызывали привыкания в обычном понимании этого слова, никак не ухудшали качество жизни человека и, самое главное, делали мир человека с депрессией нормальным. В нем все так же было мало красок и радости, но теперь с этим можно было жить, а это ведь немаловажно. Мозг получал достаточное для нормального функционирования количество гормонов, отвечающих за положительные эмоции, и продолжал работать в привычном режиме. Если что-то дается просто так, зачем это вырабатывать? Зачем тратить драгоценные ресурсы (а мозг – самый энергозатратный орган, за время шахматной партии человек тратит столько же калорий, сколько и во время пробежки) на то, что и так дадут минут за пятнадцать до приема пищи? Такие таблетки существенно снижали выработку гормонов радости, но, согласитесь, это ведь не такая высокая плата за возможность жить более или менее полноценной жизнью? Человек пропьет длительный курс препаратов, психика стабилизируется и накопит достаточно ресурсов для того, чтобы настроиться на нормальную работу уже без препаратов.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
