Всё правильно. Смотреть, как Тимохин обжимается со Светкой, ему надоело и он, естественно, обрадовался возможности развлечься. Тимохин оторвался от своей подружки и уставился на нас с Шимоном.
— О! — его рот расплылся в идиотской улыбке. — Никак Бунтарь на экзамен пришёл.
Эта троица, а за ней и весь класс, называли меня Бунтарём как раз за то, что я пытался давать им отпор. Золотарёв тем временем встал спиной к двери класса, загораживая мне проход. Блин. Не пронесло. Значит, будем прорываться с боем.
— Игорёк, — это подала свой слащавый голосок Светка. — Куда торопишься? Давай пообщаемся, — её улыбка, в отличие от тимохиной, была не идиотской, а обольстительной. — У нас такая классная компашка. Хочешь к нам?
Я стоял молча. Не хватало ещё мне из-за этих придурков опоздать на экзамен.
— Не, ты чо, ваще? — Куля накалял обстановку, в этом деле он был специалист. — С тобой девушка разговаривает, а ты не отвечаешь. Чо, наехать хочешь?
Дальше ждать было нельзя. Куля был справа, он ничего делать не будет, пока не поймёт, что это безопасно. Тимоха, обнимая одной рукой за талию повисшую на нём Светку, стоял слева. Ему тоже потребуется пара секунд, чтобы освободиться от неё. Значит, первая цель как всегда Золотарёв.
Рванувшись вперёд, я схватил его за грудки, потянул на себя и изо всех сил ударил в пах коленом. Он начал сгибаться пополам и я оттолкнул его влево, к Тимохе. Будет лишнее препятствие между ним и мной. Куля, естественно, стоял как столб, не решаясь ничего предпринять. Воспользовавшись этим, я распахнул дверь и проскочил внутрь. Троица осталась в коридоре. Они никогда не решались задирать одноклассников при учителях, так что в классе можно было чувствовать себя в безопасности. После экзамена, конечно, меня будут ждать, но это уже не важно.
На меня уставилась Римма. Римма преподавала обществоведение, волосы её были собраны в шишку на затылке, щучье лицо было до крайности сухим и сверлила она меня маленькими глазками сквозь огромные роговые очки. Если бы не эти очки и белый учительский комбинезон, её вполне можно было принять за Бабу Ягу. И возрастом она вполне подходила.
— Молодой человек, вас не учили, как надо правильно входить в класс? — начала она свою обычную нотацию скрипучим голосом. — Уже здоровый лоб, а всё носитесь как угорелый. Вы, между прочим, пришли на экзамен.
— Извините Римма Васильевна, — ответил я потупившись. — Очень торопился.
— Смотрите. Чтобы это было в последний раз. Берите билет, готовьтесь.
Я только хмыкнул. Это ведь действительно был последний раз, когда я мог торопиться в школу. После этого экзамена оставалось только получить аттестат и прости-прощай. Я подошёл к учительскому столу, взял билет и сел у окна за парту готовиться. Откидываясь на спинку стула, я глянул в билет. «Взаимодействие правительства Земной Федерации и колоний на иных планетах». Писать на этом экзамене не разрешалось. Ученик должен был пользоваться только своей головой. Пятнадцать минут времени давалось только на то, чтобы вспомнить всё, связанное с темой, указанной в билете. Тему о «Взаимодействии…» я знал отлично, вспоминать мне ничего не требовалось, поэтому я просто стал смотреть в окно в ожидании, когда истекут мои пятнадцать минут на подготовку.
За окном был школьный стадион, за ним зеленели тополя, а ещё дальше, в паре километров, на противоположном берегу реки, высоком и обрывистом, стоял сосновый бор, над которым взлетал аэробус. Я слышал, что лет двести назад аэробусами называли пассажирские самолёты. Теперь так назывались пассажирские транспортники, приводимые в движение антигравитаторами и внешне напоминавшими древний речной катер «Заря». Самой реки не было видно из-за деревьев, но я знал, что наш, левый берег, пологий и песчаный.
— Москалёв.
Там сейчас хорошо. Вода, наверное, уже прогрелась и можно купаться. Вот бы сейчас разбежаться по песчаному речному пляжу и нырнуть с разбега в прохладную воду, проплыть под водой, насколько хватит воздуха в лёгких, вынырнуть…
— Москалёв!
— А?
— Бэ! — Римма сверлила меня своими глазами-щелками сквозь линзы очков. — Садись, — она указала на стул, стоящий рядом с учительским столом. — Отвечай.
Неужели так быстро пятнадцать минут пролетели? Надо же. Я поднялся, неторопясь прошёлся по классу и уселся рядом с Риммой.
Ну? — предложила она мне начать свой рассказ.
Я начал.
— Земная Федерация живёт в гармонии со своими колониями. Правительство Федерации обеспечивает население колоний всем необходимым для производительного труда. Колонии занимаются добычей и переработкой различных ископаемых, сельским хозяйством, производством машин и космических кораблей, отправляют всё это на Землю и на те планеты, которые укажет правительство Федерации. Взамен правительство осуществляет обеспечение колоний продуктами питания, оборудованием и прочим. Правительство так же рассматривает заявки колоний на расширение поселений и, если это целесообразно, даёт соответствующее разрешение, выделяя для этого средства. Правительство Федерации обеспечивает защиту колоний, борется с контрабандой и прочей незаконной деятельностью в колониях…
Римма слушала меня не перебивая, время от времени кивая головой в знак того, что я отвечаю правильно. Когда я закончил, она спросила:
— Ты согласен со всем, что сейчас сказал?
— Конечно, — ответил я.
— А как ты относишься к твоим собственным словам о том, что правительство слишком притесняет колонии и что население других планет Федерации само способно решать, расширять города или нет?
Вот, блин. Да когда это было? Ещё два года назад, в одиннадцатом классе, я как-то не сдержался и вступил в спор с Риммой. Кто бы мог подумать, что она не только не забудет этого, но ещё и припомнит мне тот спор на экзамене. И надо же было мне вытянуть этот чёртов билет.
— Я был маленьким, — попытался отшутиться я.
Но Римма так просто сдаваться не собиралась.
— А как ты думаешь сейчас? — она слегка наклонилась вперёд и буквально впилась в меня взглядом.
Стёкла её очков показались мне огромными, как иллюминаторы космического крейсера.
— Я полагаю, что правительство Земной Федерации под руководством лидера нашей расы президента Рональда Владимировича Лао обеспечивает мир и гармонию в отношениях Федерации и её колоний.
Поверить в мою искренность, она, конечно, не поверила, но и возразить ничего не могла.
— А куда ты собираешься пойти после школы?
Ещё сюрприз. Я, конечно, знал, что на экзамене по обществоведению учитель может задавать любые вопросы, но предполагал, что вопросы будут по теме, указанной в экзаменационном билете. Вот же пристала, старая карга.
— Хочу пойти служить в армию, — смысла скрывать это я не видел.
Римма, казалось, была озадачена.
