Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 167
— Ульф, что ты делаешь?!
Змей издал оглушительное шипение, будто паровая турбина, стравливающая избыток давления, и метнулся в коридор. Драккайнену показалось, словно он спрятался в боковой нише метро. Размытая овальная туша, покрытая чешуйками, пронеслась мимо него сквозь пещеру, гоня волну воздуха, смешанного с раздавленными в мелкий щебень камнями, остатками известковых натеков, сталактитами и пылью.
Длилось это невыносимо долгую, наполненную отвратительным грохотом и воплями секунду. Вуко лежал, вжавшись в пол, и в этом жутком шуме не слышал, как орет сам.
Тварь, мчащаяся по коридору, начала уменьшаться, и вот рядом промелькнул хвост не толще мужской руки.
Разведчик, кашляя и сплевывая пещерную пыль, перекатился на середину коридора, теперь гладкую, выметенную до голой скалы, покрытую скользкой, кровавой слизью, при виде которой на ум приходил свежеразделанный угорь. Поскользнулся, пытаясь встать, потом нырнул щучкой к выходу, что сделался теперь широким и почти идеально круглым. Можно было бы проложить рельсы и открыть железную дорогу от Долины Скорбной Госпожи на Побережье Парусов.
Он выглянул наружу — как раз вовремя, чтобы приметить, как гладкий ледяной саркофаг несется торпедой по искрящемуся снегу прямо на отряд всадников, оставляя за собой неглубокую колею.
Змеи, словно зачарованные, глядели на приближающийся снаряд и на гигантскую тварь, бледную, будто солитер, что двигалась к ним змееобразными движениями, порой совершенно исчезая в снежном облаке. Собственно, поначалу они и смотрели-то исключительно на саркофаг, поскольку тот съезжал ровнехонько им под ноги. Мужчина в неравномерно черненом доспехе, что выглядел, будто его собирали из найденных на свалке пластин, стоял рядом с конем, держа за капюшон анорака неподвижного Филара и сжимая во второй руке довольно мерзкий с виду кинжал. Он отпустил куртку, позволив парню мешком свалиться на снег, а потом поднял ногу и остановил тормозящий на пологом склоне саркофаг.
Протер крышку и заглянул внутрь, а потом выпрямился, поднимая руку с кинжалом ко лбу, чтобы прикрыть глаза от солнца, — и только тогда заметил безглазого змея.
— Из пещеры и врассыпную, — рявкнул Драккайнен. — Проверить, нет ли живых. Если нет, то забрать оружие, особенно арбалеты. Бегом! Раненых в лес, туда, где остались кони. Отходим! Исполнять!
Сам же присел за одинокую скалу и завозился с колчаном.
Змей едва справлялся со склоном — и не удивительно. Собственно, он не был животным или настоящим чудовищем, а просто безумной фрейдистской проекцией, опирающейся на фантазии на тему змеи. Однако он имел массу, скорость и проблемы с координацией. Несколько раз кувыркнулся, сплетая тушу клубком, словно небрежно брошенный пожарный рукав. У подножья склона ему удалось замедлиться, взбивая фонтаны снега, из которых после поднялась его голова, будто у разъяренной кобры.
Снизу это должно было выглядеть жутковато, однако Змеи не впали в панику. Конечно, лошади их завизжали и встали на дыбы, но сами всадники лишь таращились в остолбенелом молчании. Змей не атаковал, только двигал головой, будто оценивая ситуацию, вел мордой за саркофагом с Пассионарней, который, позабытый, съехал чуть дальше по склону между всадниками. Один из тяжеловооруженных, что стояли рядом с командиром, слез с коня, благоговейно отдал кому-то большой лабрис, снял шлем, похожий на башку тиранозавра, а потом сбросил в снег косматую шубу, поднял ладони и принялся петь.
— Понимаю, — сказал Драккайнен, поводя озябшей на морозе рукой, чтобы сдернуть крышку колчана. — Увы, ошибка. Вы перепутали змеев, парни.
Оглянулся через плечо, удостоверяясь, что его люди бредут, пригнувшись, в снегу, волоча за воротники и пояса трех неподвижных Братьев Древа, емкости с магией и куль с завернутым в плащ бывшим фавном, что у Хвоща и Кокорыша стрелы уже на взведенных арбалетах, и что эти двое прикрывают отход. До леса, где команда оставила сани и упряжки, оставалось десятка полтора метров. Он взглянул на центральную часть представления как раз вовремя, чтобы увидеть, как Змеи снимают шлемы и опускаются на колени в снег, а чудовище Пассионарии раскачивает головой в ритме движения их рук. Драккайнен глянул вверх, тщетно пытаясь запустить утраченные умения и выбрать угол выстрела, потом провел оперением стрелы по губам, распрямляя загнувшиеся перья.
А потом много всего случилось одновременно. Змей начал мерцать и растворяться, будто был голограммой, запущенной из поврежденного файла.
Чудище, выныривая из сплетений своей туши, распрямилось, насколько было возможно, и голова его теперь высилась над остолбеневшими Змеями на высоте третьего этажа. Вдруг он преломился, жуткий вопль: «Пассионария!», подобный грохоту лавины, заглушил скандирования Людей-Змеев; змей же рухнул в толпу, поднимая тучу снега, — в том месте словно заплясала метель.
Драккайнен вскочил на ноги, не обращая внимания, что выдает свою позицию.
Внизу царил ад в чистейшем своем воплощении. Хаос снежной пляски, люди, кони, броня и кольца жуткой туши. Какофония воплей, шипения, лязга доспехов, визга лошадей и жуткого завывания крабов.
Вуко натянул тетиву, но не мог понять, куда стрелять. Змеи кинулись наутек, из сутолоки в разные стороны ринулись несколько запаниковавших лошадей с пустыми седлами, в воздух взлетели, кувыркаясь, несколько человек; он увидел катящийся саркофаг и змея, что полз следом зигзагами. На снегу осталось много крови и тел, брошенные шлемы и раскуроченная броня крабов. Он осторожно двинулся вниз по склону со стрелой на тетиве, пытаясь высмотреть лежащего где-то там Филара.
Змей продолжал мерцать, то появляясь, то исчезая; иной раз он казался клубом снежной пыли, а иной — распадался пучком молний, но оставался опасен. Похоже, Змеи оставили набожное восхищение и решили нападать. Тварь вдруг перекатилась, давя людей, и мотнула башкой, отбросив еще двух орущих воинов и свалив тяжеловооруженного на лошади. Последний бросок сопровождал грохот, достойный железнодорожной катастрофы. Бронированный воин и его конь проскользили по снегу несколько метров и буквально воткнулись в скалу. Подброшенный в воздух человек полетел в сторону Драккайнена, кувыркаясь, как лыжник на склоне, и замер в неестественной позе тряпичной куклы, что характерна для упавших с большой высоты или жертв мощного взрыва: она означает, что в теле не осталось ни одной целой кости. А где-то в эпицентре этого безумия оставался Филар.
Вот только его не было видно. Слишком много там всего происходило, да и было слишком далеко. Слишком много раздавленных тел, метущихся в панике силуэтов среди клубов снега, слишком много крови.
И слишком много змея.
Туша, диаметром с цистерну и длиной с небольшой мост, судорожно свивалась, как выброшенный на берег угорь. Казалось, что он везде и что постоянно меняет положение тела. Хаотический, изогнутый, ощетинившийся стрелами и древками копий, будто обезумевший Моби Дик.
Драккайнен сделал еще пару шагов, пригибаясь, словно под обстрелом. Он придерживал стрелу на луке; с пальцами на тетиве он нерешительно остановился. Сперва намеревался прокрасться туда, прямо в центр бардака, убить всякого, кто попадется, найти Филара и выволочь его за анорак вверх, в сторону своих.
Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 167
