Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 202
Когда начался новый учебный год, наш боевой дух был подорван. Не только из-за числа смертей, свидетелями которых мы стали, хотя уже и это было ужасно. Чума пришла к нам и убивала, как хотела, — враг, бороться с которым не помогала вся наша подготовка. Сильные, храбрые юноши, мечтавшие отличиться на поле боя, умирали в своих постелях, перепачканные блевотиной и мочой, жалобно призывая матерей. Солдатам не стоит напоминать о том, что они смертны. Мы полагали себя юными героями, полными энергии, отваги и желания жить. Чума показала нам, что мы тоже можем умереть, что мы так же уязвимы, как беспомощные младенцы.
В первый раз полковник Ребин собрал нас на плацу в составе прежних подразделений, скомандовал: «Вольно!» — и приказал нам оглядеться и увидеть, сколько наших товарищей погибло. Затем он произнес речь, сообщив, что чума стала первым сражением, в котором нам удалось выжить, и что как она не делала различий между сыновьями старых аристократов и боевых лордов, так не станут и пуля или клинок. Пока он формировал новые подразделения, я размышлял над его словами. Я сомневался, действительно ли он понимал, что чума спеков не являлась случайной заразой и на самом деле была ударом, направленным против нас, столь же явным, как военная атака. Спеки послали исполнителей танца Пыли с далеких восточных границ Гернии в столицу с вполне определенной задачей — распространить болезнь среди аристократии и будущих офицеров армии. Они успешно сократили наши ряды. И если бы не я, их успех был бы полным. Иногда я этим горжусь.
А порой вспоминаю, что, если бы не я, они вообще ничего не смогли бы нам сделать.
Я безуспешно пытался заглушить угрызения совести. Я стал невольным помощником спеков и древесного стража. Нет моей вины, говорил себе я, в том, что я оказался в ее власти. Много лет назад мой отец доверил мое обучение воину из равнинных племен. Девара едва не убил меня своим «воспитанием». И под конец решил «сделать из меня кидона», познакомив с магией своего народа.
По собственной глупости я позволил ему опоить меня и ввести в потусторонний мир его народа. Он сказал мне, что я могу завоевать славу и почет, сразившись с древним врагом кидона. Но после ряда испытаний передо мной возникла толстая старуха, сидящая в тени огромного дерева. Я был сыном-солдатом своего отца, воспитанным в рыцарском духе каваллы, и не мог поднять меч на пожилую женщину. И из-за этой неуместной галантности был побежден ею. Она «отняла» меня у Девара и сделала собственной пешкой. Часть меня осталась с ней в мире духов. Пока я взрослел и начинал свое обучение в Академии, чтобы стать офицером каваллы, эта часть работала на стража. Древесная женщина превратила ее в спека во всем, кроме пятнистой кожи, через нее шпионила за моим народом и выдумала жуткий план уничтожить нас чумой. Изображая пленных танцоров, ее посланники прибыли в Старый Тарес на карнавал Темного Вечера и спустили на нас болезнь.
Мной овладела часть моего существа, бывшая спеком, и я подал исполнителям танца Пыли знак, подтверждая, что они достигли цели. Люди, пришедшие на карнавал, думали, что смотрят на примитивную пляску, а на самом деле вдыхали болезнь вместе с летящей пылью. Когда я со своими товарищами ушел с праздника, мы уже были заражены. И вскоре болезнь охватила весь Старый Тарес.
Я крутился на постели в темной спальне, взбивал подушку и уговаривал себя: «Прекрати думать о том, как предал свой народ. Думай лучше о том, как спас его».
Так и было. В лихорадочном забытьи, рожденном чумой, мне наконец удалось вернуться в мир древесного стража и бросить ей вызов. Я сумел не только вернуть украденную ею частичку души, но и убить лесную женщину. Я вспорол ей живот холодным железом сабли и отрезал ее от нашего мира. Ее владычество надо мной закончилось. Думаю, я сумел выздороветь, поскольку обрел утерянную часть себя. Ко мне вернулось здоровье и силы, и я даже начал прибавлять в весе. Иными словами, я снова стал целым.
Дни и ночи, последовавшие за моим возвращением в Академию и к военной жизни, показали, что вместе с тем, чуждым, собой я поглотил и его память. Его воспоминания о древесном страже и ее мире рождали красивейшие сны о прогулках по первозданному лесу вместе с поразительной женщиной. Мне казалось, что две половинки меня разделились и пошли разными дорогами, а теперь воссоединились вновь. Уже то, что я это принимал и пытался впитать чужие чувства и мнения, явно говорило о влиянии на меня другого моего «я». Прежний Невар, которого я так хорошо знал, посчитал бы подобное слияние богохульным и невозможным.
Я убил древесного стража и не сожалел об этом. Она отнимала жизни ради «магии», которую извлекала из разрушающихся душ. Среди ее жертв должны были оказаться мой лучший друг Спинк и кузина Эпини, и я убил стража, чтобы спасти их. Я знал, что спас и самого себя, и дюжины других жизней. При свете дня я не думал о содеянном, а если и думал, то радовался тому, что одержал победу и помог друзьям.
А вот по ночам, когда я парил между сном и явью, меня переполняли печаль и чувство вины. Я скорбел об убитом мной существе, и тоска по лесной женщине опустошала меня. Спек во мне был ее любовником и горевал о том, что я убил ее. Но это был он, а не я. Во сне он на короткое время овладевал моими мыслями, но с приходом дня я снова становился Неваром Бурвилем, сыном своего отца и будущим офицером королевской каваллы. Я победил. И буду побеждать и дальше. И сделаю все возможное, чтобы исправить зло, причиненное предательством другого моего «я».
Я вздохнул, понимая, что мне уже не уснуть, и попытался успокоить свою совесть. Чума, которую мы пережили, в чем-то сделала нас и сильнее. Она объединила кадетов. Намерение полковника Ребина положить конец противопоставлению сыновей старой и новой знати почти не встретило сопротивления. За последние несколько недель я лучше узнал первокурсников из старых аристократов и понял, что по большому счету они мало чем отличаются от ребят из моего прежнего дозора. Яростное соперничество, разделявшее нас в первой половине года, осталось в прошлом. Теперь, когда Академия стала единым целым и мы начали свободно общаться друг с другом, я спрашивал себя, почему я так их ненавидел. Возможно, они были более утонченными и изысканными, чем их собратья, родившиеся на границе, но к вечеру оказались такими же первокурсниками, как и мы, стонавшими от тех же взысканий и обязанностей. Полковник Ребин позаботился о том, чтобы как следует перемешать нас в новых патрулях. И тем не менее моими самыми близкими друзьями остались четверо выживших ребят.
Рори занял место моего лучшего друга, когда пошатнувшееся здоровье Спинка заставило его покинуть Академию. Его бесшабашность и грубость жителя приграничья, как мне казалось, стали неплохим противовесом чопорности и правилам. Всякий раз, когда я погружался в уныние или задумчивость, Рори помогал мне из них выбраться. Он изменился меньше прочих моих товарищей. Трист больше не был тем же высоким красавчиком кадетом, столкновение со смертью отняло у него уверенность в собственных силах. Теперь, когда он смеялся, в его смехе всегда слышалась горечь. Корт сильно тосковал по Нейту. Горе согнуло его, и, хотя он поправился, он постоянно бывал настолько хмур и подавлен, словно без друга мог жить лишь наполовину. Толстяк Горд ничуть не похудел, но казался довольным своей судьбой и держался с достоинством, которого прежде у него не было. Когда казалось, что чума уничтожит всех, родители Горда и его невесты позволили своим детям обвенчаться, чтобы те успели вкусить от жизни хоть малую толику. Судьба оказалась к ним благосклонна, и чума их не коснулась. И хотя над Гордом по-прежнему потешались, а некоторые презирали его за тучность, новое положение женатого мужчины подходило ему. Казалось, он обрел внутреннее спокойствие и уважение к себе, которые не могли поколебать ребяческие нападки. Все свободные дни он проводил с женой, а она иногда приезжала навестить его на неделе. Силима была тихой миниатюрной женщиной с огромными темными глазами и копной черных кудрей. Она обожала «своего дорогого Горди», как она его называла, а он был предан ей. Женитьба отделила Горда от нас; теперь он казался старше своих товарищей-первокурсников.
Ознакомительная версия. Доступно 41 страниц из 202
