Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
Правда, благодаря постоянно прибывавшим из европейской части страны квалифицированным рабочим, дополнительным материалам и станкам, отправляемым из Лазаревского адмиралтейства, Петербурга и Сормова, численность мастеровых в последнее время значительно увеличилась. Теперь имелась возможность организовать почти круглосуточную работу в мастерских порта в две длинные смены. Были оборудованы артиллерийские и снарядные мастерские, существенно расширены литейные и кузнечные производства.
Благодаря всему этому, в последнее время работы на «Богатыре» заметно ускорились, и он уже через несколько дней должен был выйти на пробу машин. Немного поразмыслив, Греве решил, что уложиться в отведенные флотским командованием три недели на восстановление боеспособности основной части флота шансы все-таки были.
После совещания контр-адмирал в растрепанных чувствах отбыл на берег обеспечивать первоочередную выгрузку частей разборного кессона и формировать бригаду для скорейшей его сборки и подготовки прочего доставленного оборудования. Так же ему надлежало в срочном порядке озаботиться созданием условий для максимально безопасной стоянки в порту наиболее пострадавших «Осляби», «Суворова», «Громобоя» и «России». Из-за сильных повреждений они все еще могли затонуть в любую минуту.
Сразу после швартовки к ним подошли все имевшиеся буксирные суда, доставившие дополнительные водоотливные средства и подменные команды. Уже к десяти часам вечера стало ясно, что их гарантированно удастся удержать на плаву. Только после этого, когда весь остальной флот был размещен на местах своих стоянок и организована его надежная охрана, начались увольнения на берег.
Отпускали всех желающих, свободных от вахты. Однако ожидавшегося разгула в эту ночь так и не произошло. Все стихло само собой, даже не успев толком начаться. Измотанные и издерганные до последней крайности люди уже просто не имели сил, чтобы как следует отметить окончание своего бесконечного похода. Кто-то просто засыпал, едва выпив первые две-три чарки. Кто-то срывался в слезы, и их уводили на свои корабли. Были и такие, кто, неприкаянно побродив по улицам, посидев в нескольких заведениях и так и не найдя, чем себя потешить, возвращались обратно в каюты и кубрики.
Зато на следующий день «веселье» началось с самого утра. С начала девятого часа утра из ворот порта потек ручеек из офицеров и матросов, и даже мастеровых с «Камчатки» и «Ксении». Несмотря на то, что Греве был категорически против предоставления выходных дней всем задействованным в ремонте кораблей, Рожественский провел через свой штаб приказ о предоставлении наиболее отличившимся рабочим трех дней отдыха. А также премировании всех ремонтных бригад, обеспечивших переход эскадры, в размере годового жалованья с выплатой этой суммы из призовых денег, причитающихся за приведенные в базу трофейные суда.
Также было озвучено его предложение обеспечить всех квалифицированных рабочих с плавмастерских жильем и небольшой суммой подъемных денег, в случае если они решат остаться во Владивостоке. Доставку их семей из европейской части России Рожественский также планировал организовать из призового фонда за казенный счет. Несмотря на все последние пополнения, рабочих рук в порту было все еще недостаточно, и решать этот вопрос нужно было немедленно, причем с прицелом на перспективу.
Растекаясь по улицам, ручеек желающих отдохнуть не ослабевал до обеда, когда увольнения на берег вынужденно прекратили. К этому времени весь город уже гудел, как растревоженный улей. Полиция не успевала прекращать драки и погромы, вспыхивавшие во всех уголках Владивостока.
Было решено ввести в город войска, а до их прибытия местные власти попросили помощи у флотских. С половины первого и до ночи в город для наведения порядка отправили по полуроте матросов, усиленной всеми свободными от вахты офицерами, с каждого корабля первого ранга, однако окончательно справиться с разгулом удалось только к утру.
Слава богу, обошлось без стрельбы, но и без этого, дорвавшиеся до свободы и чуток очухавшиеся от переутомления матросы и работяги успели наворотить таких дел, что полицейский участок, гарнизонная гауптвахта и городская тюрьма были набиты потенциальными героическими каторжанами под завязку. И это не считая тех, что сумели, набедокурив, тишком вернуться на свои корабли и скрыться в жилых палубах.
После усмирения «вольные» увольнительные прекратили, введя лишь двухчасовое посещение берега. Да и то оба следующих дня, оставшихся от дарованных выходных, матросы могли сойти со своего корабля только группой в два-три десятка человек в сопровождении одного или двух офицеров и исключительно для устранения следов погромов и кутежей. Лишь благодаря этим мерам в городе воцарился порядок. Но Рожественский ничего этого не знал.
Приведя свою эскадру во Владивосток и не потеряв после боя ни одного вымпела из ее состава, он первым делом, на минном катере совершил обход всех кораблей, стоявших в порту и в бухте Новик, проверяя надежность и эффективность их охраны, а также условия для отдыха команд.
Из-за сильных разрушений наиболее пострадавших больших броненосных крейсеров «Ослябя» и «Суворов» часть экипажей он планировал разместить в казармах на берегу, где для них еще нужно было создать необходимые условия. Связаться с береговым начальством сразу не удалось, а ждать он был не намерен, поэтому отправился во флотский экипаж лично.
Прибыв в казармы, он был приятно удивлен, когда узнал, что там уже вовсю распоряжался командир Сибирского флотского экипажа и по совместительству командир крейсера «Громобой» капитан второго ранга Шульц. Из-за бюрократических неувязок, он, уйдя в дальний поход, все еще не был освобожден от обязанностей на берегу.
Сам только что с похода и из боя, Шульц оставался на корабле, чтобы организовать все необходимые работы на месте, а через посыльных одновременно озадачил подчиненную ему тыловую интендантскую службу обеспечением дополнительного питания и выкраиванием нужной жилплощади, уплотняя кубрики в расчете на все освобождавшиеся экипажи. К прибытию Рожественского для матросов уже все было готово, так что никаких дополнительных распоряжений не потребовалось.
Дозоры рейда бухты Новик, где были размещены броненосцы, крейсера и транспорты, чья плавучесть не вызывала опасений, командующий осмотрел в сопровождении капитана второго ранга Семенова, исполнявшего обязанности коменданта рейда, до передачи этих полномочий чинам из местной крепостной администрации, что должно было состоятся в ближайшее время после соответствующего инструктажа.
Поскольку на катере, на котором командующий эскадрой совершал свой обход, по его приказу не было поднято никаких отличительных знаков, удалось спокойно и достаточно дотошно осмотреть все к наступлению темноты, не теряя время на приветствия. В общем и целом Рожественский всем остался доволен, распорядившись всю маскировку и бутафорию пока оставить без изменений. На всякий случай.
Вернувшись на флагман уже затемно, он провел совещание со своим штабом, выяснив, как налаживаются отношения с берегом. Потом распустил всех «по домам» спать, а сам еще около часа что-то писал, после чего принял ванну и лег в постель, впервые за последние две недели. В шутку наказав денщику будить его, только если ко дну пойдем, или лично император пожалует, он спокойно уснул, проспав несколько дней.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
