Первая серия
В стороне от отца
То, что не волновало в деревенском детстве, вдруг забеспокоило в школьно-городской среде. Например, собственная фамилия. Она стала как-то смущать Игоря неблагозвучностью и пригодностью для разных не самых гордых прозвищ. Он даже подумывал: не взять ли фамилию матери – Богданова? Но это наверняка задело бы отца. А с ним отношения и так складывались непросто.
«Мама всю жизнь меня очень любила и жалела. А отец… Мы были довольно далеки друг от друга. Я тому виной, конечно. Мой скверный характер, период взросления. Со мной в юности ничего нельзя было сделать. Кажется, в какой-то момент отец просто сдался, отошел в сторону.
Мама работала поваром, а папа – инженером-технологом, представлял, как говорилось, заводскую интеллигенцию. У него были традиционные мотивации советского человека, конкретное видение того, как должна строиться моя судьба».
Папа Гарика, убежденный коммунист, Иван Федорович, не только трудился на заводе «Красный Октябрь», а еще и увлеченно играл на тубе – большом басовом духовом инструменте. Освоил он его в военные годы, когда служил в Литве, и не расставался с ним почти до самой смерти.
В 1993 году туба Ивана Сукачева зазвучала в финальной песне («Вальс «Москва») последнего альбома «Бригады С». Он появился и в клипе на эту композицию. А осенью 1996-го случился другой эпический эпизод – Иван Федорович сыграл вместе с сыном на знаменитом концерте Сукачева во МХАТе им. Чехова. И потом, в 2004-м, за несколько месяцев до ухода из жизни, подарил Гарику свой инструмент. В начале 1970-х такие моменты смотрелись бы утопично. Тогда Иван Сукачев подступался к сыну, как мог, пытался его «развивать» и наставлять на верный путь, а потом бросил это дело.
Тут опять есть что-то от тушинских контрастов: ветеран войны, верный строитель социализма, держащийся линии партии, заводчанин с окраины, считавшейся, по некоторым мнениям, самой хулиганской в Москве, старался в свободное от работы время возить своего младшего ребенка (у Игоря есть еще старшая сестра Татьяна) в столичные музеи, театры, прививать любовь к чтению и лелеял мечту (видимо, ту, что не реализовал сам), что сын станет «большим академическим музыкантом» и будет солировать в симфоническом оркестре. Гарик по малолетству еще как-то смирялся с каждодневным разучиванием гамм и баянных партий, но постепенно эпоха битников, хиппарей, рок-н-ролла, просочившаяся сквозь «железный занавес» и совершенно чуждая Ивану Федоровичу, принципиально развела отца и сына. Поменялась, скажем так, даже тональность их взаимоотношений: от наставничества и заботы почти к конфронтации.
«Отец предполагал, что после школы я продолжу учебу в Гнесинке или, допустим, в училище им. Октябрьской революции (теперь это музыкальный институт им. Шнитке). Но его надежды я разбил довольно рано, когда оставил баян и взял гитару. Он решил, что дальше как музыкант я развиваться не буду, а значит, мне нужна нормальная профессия, скажем, инженера-железнодорожника, чтобы получать потом приличную зарплату, делать карьеру, содержать семью и все такое бла-бла-бла…»
В железнодорожный техникум Игорь действительно поступил. Во многом потому, что в своем «первом по преступности» районе (хотя кто только в Москве тогда не считал свой район самым криминальным) к пятнадцатилетнему возрасту обзавелся таким реноме, что в девятый класс ни одной ближайшей школы его не приняли. Так что, с одной стороны, Гарик как бы начал выполнять папин «план Б», но на самом деле разобщился с Иваном Федоровичем конкретно. Иногда в порыве неприятия сыновьего образа жизни Иван Сукачев пытался даже крушить гариковские гитары. В сущности, проявлял ту степень рок-н-ролльного отвяза, что позже станет визитной карточкой его сына.
«Мне жаль, что мы с отцом так и не стали близкими людьми. Я понимаю: он любил меня всей душой. И я его тоже. Только, наверное, виду ни разу не показал. А он порой показывал свою любовь ко мне, да я не замечал».
Эпилогом такого сложного притяжения, невысказанности стала семиминутная баллада-эпитафия «Плачь» из последнего альбома «Неприкасаемых» 2005 года, которую Гарик посвятил своему отцу, скончавшемуся годом раньше.
«…По небу киноварь – марь,По дорожке одуванцы в цвет.Всё как прежде, только жаль, жаль,Со вчера тебя теперь нет.Сказаны слова ли в вечер,Привечал ли, чаял наши встречи,Как любил, во что ты верил свято, –Никогда уж не узнать мне, папа!Не пришлось черкнуть и пары строк впрок,Не сложилось пары фраз враз.Просто я любил тебя как будто в долг,И по-прежнему люблю так…»
Вторая серия
Эта девушка тебе не даст
Та самая переносная транзисторная «Атмосфера» (ровесница Гарика), а также другие, появившиеся в Советском Союзе приемники – «VEF-Spidola», «Ласточка», «Сокол», «Мир», «Орбита» – в семидесятых стали главным источником передачи редкой музыкальной информации для советской молодежи, фактически изолированной от открытого мира. Да, были «сыновья дипломатов, министров, юристов и профессоров» с возможностями слушать привезенный родителями из загранпоездок «фирменный винил» и даже на хорошей аппаратуре. Но не о них сейчас речь. Для школьника Игоря Сукачева и тех его ровесников из малогабаритных пятиэтажек, чьи интересы не исчерпывались буднями своего квартала, невидимым проводником в новую реальность оказался праправнук Николая Чернышевского, радиоведущий с актерским образованием Виктор Татарский. Выпускника «Щепки» (театрального училища им. Щепкина) в конце 1960-х занесло на радио, и там он сосредоточился на музыкальных программах. Эхо «оттепельных» лет еще не совсем умолкло в СССР, и радиожурналисты могли себе позволить дозированно выпускать вполне прогрессивные передачи. Татарский сначала вел еженедельную программу «Музыкальный глобус», затем «Запишите на ваши магнитофоны» (и записывали, разумеется!), а в конце 1973-го на «Маяке» появилась его наиболее продвинутая по тем временам официальная советская музыкальная передача «На всех широтах». Само ее название намекало, что одними «Веселыми ребятами» и Софией Ротару плейлист не ограничится. Мягким тембром Виктор Витальевич представлял композиции, которые знал весь мир, но мало кто слышал в стране большевиков. Стилистический диапазон программы был весьма широк, и почти в каждом выпуске попадались недавние лидеры западных хит-парадов. Например, в первой половине 1974-го «На всех широтах» представила советским радиослушателям Роберту Флэк с популярнейшей в начале 1970-х «Killing Me Softly with His Song», Элтона Джона с «Goodbye Yellow Brick Road» (еще державшейся тогда в топе британских и американских чартов), Пола Маккартни и его «Wings» с темой «Mrs. Vanderbilt» и даже новых триумфаторов «Евровидения» (о котором тогда в СССР и не ведали) – шведскую АВВА с ее победным «Waterloo». Ринго Старр, Джон Леннон, Дон Маклин и другие звезды еженедельно сменяли друг друга у Татарского на «Маяке». Это взорвало сознание четырнадцатилетнего Гарика.
