– Хотелось бы мне это увидеть! – воскликнула Ишрак и покраснела, испугавшись, что Изольда решит, будто она навязывает свое общество Луке.
Увидев, что подруга смутилась, Изольда тоже покраснела и поспешно сказала:
– Конечно, тебе нужно сходить! Пойди с Лукой, пока я буду собирать вещи в дорогу. Почему бы вам двоим не пойти утром?
Брат Пьетро перевел взгляд с одной зарумянившейся девицы на другую, словно они были внушающими беспокойство существами из какого-то другого мира.
– Ну что еще с вами не так? – устало осведомился он.
– Раз уж ты себя выдаешь за мою сестру, а Ишрак – за свою служанку, то вам надо бы обеим пойти смотреть мавзолей, – сказал Лука, не заметивший смущения девушек. – И, конечно же, Ишрак следует всегда сопровождать тебя, Изольда, когда ты ходишь по незнакомому городу. С тобой всегда должна быть спутница.
– И уж, конечно, мы не сможем проехать через половину христианского мира, когда вы вдвоем устраиваете такое, – мягко добавил Фрейзе.
– Да в чем дело? – Лука посмотрел на обеих по очереди, впервые обратив внимание на их смятение. – Что происходит?
Молчание было неловким.
– Мы поссорились, – неохотно призналась Изольда. – Перед отъездом из Пикколо. Честно говоря, не права была я.
– Вы поругались? – воскликнул Лука. – Но вы же никогда не ссоритесь! В чем дело?
Фрейзе, знавший, что они поссорились из-за Луки, решил прийти им на помощь.
– Девушки, – произнес он, ни к кому в особенности не обращаясь, – часто из-за чего-нибудь расстраиваются. Нервные. Как ослик. Считают, будто знают, чего хотят, даже когда это не совсем так.
– Ах, не глупи! – рассердилась Ишрак и повернулась к Изольде. – Надо, чтобы между нами все было, как прежде, а остальное устроится.
Не отрывая глаз от столешницы, Изольда склонила свою светловолосую головку.
– Извини, – проговорила она очень тихо. – Я была совершенно не права.
– Ну, вот и хорошо, – сказал Фрейзе с видом человека, добившегося дипломатического компромисса в сложной ситуации. – Рад, что все уладил. Не стоит благодарности.
– Лучше бы помолились и попросили у Бога терпения, – ворчливо сказал брат Пьетро девушкам. – Господь – свидетель: мне о терпении просить придется.
Он встал из-за стола и с серьезным видом удалился. Когда за ним закрылась дверь, все четверо обменялись смущенными улыбками.
– Но в чем все-таки было дело? – не отступался Лука.
Фрейзе выразительно посмотрел на него и покачал головой, показывая, что ему следует помолчать.
– Лучше не трогать, – посоветовал он. – Как ослика, который наконец угомонился.
– И вообще все уже закончилось, – объявила Изольда, – и нам тоже пора ложиться спать.
Как только она встала, Лука открыл перед ней дверь и вышел вслед за ней в коридор.
– Ты на меня не обижена из-за чего-либо? – негромко спросил он у нее.
Она покачала головой.
– Я была очень не права по отношению к Ишрак. Она сказала, что обнимала тебя, чтобы утешить в горе, а я разозлилась на нее.
– С чего тебе было злиться? – спросил Лука, но сердце его колотилось в надежде, что он правильно угадал ее ответ.
Она подняла голову и прямо посмотрела на него: ее ярко-синие глаза встретились с его светло-карими.
– Увы, я ревновала, – ответила она просто. Он заметил ее слабую, грустную улыбку. – Ревновала, как дурочка, – призналась она.
– Ты ревновала из-за того, что она меня обняла? – спросил он еле слышно.
– Да.
– Потому что мы с тобой никогда не обнимались?
– Ну, нам же нельзя, – отреагировала она. – Ты дал обет стать священником, а я рождена аристократкой. Мне нельзя расхаживать, раздавая всем поцелуи. В отличие от Ишрак. Она вольна вести себя так, как пожелает.
– Но тебе хотелось бы, чтобы я тебя обнял?
Он шагнул ближе и прошептал свой вопрос ей в макушку, так что она ощутила его теплое дыхание.
Она не смогла произнести этого вслух, а просто наклонилась к нему.
Очень бережно и мягко, слово боясь ее спугнуть, Лука обвил одной рукой ее тонкую талию, а второй обнял за плечи и притянул ее к себе. Изольда положила голову ему на плечо и закрыла глаза, осознавая то острое наслаждение, которое прокатилось по ней, когда она ощутила близость его гибкого тела, силу сомкнувшихся вокруг нее рук.
– Она рассказала тебе, что я поцеловал ее в лоб? – прошептал Лука, наслаждаясь нежным ароматом роз и прикосновением этой юной женщины, которая стала ему желанна с первого взгляда.
Она подняла голову.
– Да, рассказала.
– И это тоже внушило тебе ревность?
В его глазах горели озорные искры. Она сразу это заметила и улыбнулась в ответ:
– К несчастью, да.
– Мне поцеловать тебя так же, как я целовал ее? Так будет справедливо?
В ответ она закрыла глаза и чуть подняла голову. Луке хотелось бы поцеловать ее теплые губы, но вместо этого, следуя собственному предложению, он нежно поцеловал ее в лоб и был вознагражден тем, что она чуть-чуть, едва заметно, качнулась в его объятиях, словно и ей хотелось большего.
В следующую секунду она уже открыла яркие синие глаза.
– Поцеловать тебя в губы? – спросил у нее Лука.
Он зашел слишком далеко. Она вздрогнула и посмотрела в его тепло улыбающееся лицо.
– Думаю, не стоит, – ответила она, но, вопреки словам, ее руки по-прежнему остались у него на поясе – она его не отпустила.
Он продолжал прижимать ее к себе, и она не стала отстраняться.
Очень медленно он наклонился к ней, и ее глаза так же медленно закрылись, а губы потянулись к его губам. Позади них открылась дверь, и Фрейзе вынес грязную посуду. Он остановился, когда увидел их, стоящих рядом в полутемном коридоре.
– Прошу прощения, – жизнерадостно произнес он и прошел мимо них на кухню.
Лука послушно отпустил Изольду, а та прижала ладони к горящим щекам.
– Мне пора идти спать, – тихо сказала она. – Прости меня.
– Но ты больше не сердишься на Ишрак и не ругаешь саму себя? – спросил он.
Она повернулась к лестнице, но он видел, что она смеется.
– Я ругала Ишрак, словно базарная торговка! – призналась она. – Я назвала ее распутной за то, что она позволила тебе поцелуй. И вот я!
– Она тебя простит, – сказал он. – И ты снова будешь счастлива.
Она поднялась по ступенькам, затем обернулась и улыбнулась ему. У него перехватило дыхание при виде ее сияющего милого лица.
