Оказавшись не в то время и не в там месте, сумейте не растеряться и извлечь выгоду.
Василариэль
Холодно, жутко холодно и шумно. И воняет мерзко, а чем — непонятно. Меня нашли и испытывают новое газовое оружие в назидание, чтобы неповадно было? Тогда зачем так настойчиво теребят за рукав? Еще и зудят писклявым голосом:
— Эй, ты живой? Очнись, говорю, замерзнешь ведь. Совсем народ с ума посходил перед праздниками. Обязательно было надираться до состояния нестояния? Еще три недели до Нового года.
Что за чушь? Что происходит? С трудом разлепил веки и ужаснулся. Я умер и это мой посмертный бред? Куда делся лес и привычные взгляду пейзажи? Удушливый, навязчиво преследующий запах отбивал любые попытки сосредоточиться на склонившейся надо мной особе. И кто тут у нас такой сердобольный и смелый? Человеческая женщина. Фигасе, куда меня зашвырнуло! А как? Потряс головой — может, все-таки сон? Не похоже. Девица настырно и довольно ощутимо подпинывала меня ногой, заставляя подняться со стылой земли. Снег? Но у нас лето на дворе с утра еще было, даже в Человеческом Королевстве до наступления холодов далеко.
— Слушайте, уважаемая леди! Простите, не знаю вашего имени, не соблаговолите ли вы перестать вытирать об меня ноги. Честно признаться, я очень сдерживаюсь, чтобы вас не ударить за подобную дерзость. И только мысли о том, что вы все же дама, хоть и из дикого и темного нравами королевства, а еще мое воспитание помогают воздержаться от этого не слишком благородного поступка.
О, трясти меня перестали! Какое счастье. Пинать тоже, даже отошли на несколько шагов. Так-то лучше, я встал и отряхнулся. Все болит, тело разбито и вообще какое-то не мое. Где та привычная гибкость, где острое зрение, где остальное? Один нюх остался, и тот лучше бы пропал. Все не так. Ладно, наверное, долго я в том дупле просидел, вот и затек. Э-э-э, первым делом нужно пойти отогреться, найти извозчика и драпать в сторону земель дроу. Парни со смеху умрут, когда расскажу им, в какую передрягу попал. По-любому тоже решат, что я напился. В размышления ворвался все тот же тонкий голосишко:
— Думаю, я сильно пожалею об этом — разговаривать с душевнобольными опасно, особенно потенциально буйными. Но если вы замерзнете насмерть и станете являться мне во снах, это будет крайне неприятно. Вы помните, кто вы, откуда, где ваши родственники? Может, вам позвонить нужно? На вас напали?
Кошмар какой! Слишком много вопросов для одной совсем крошечной человечки, еще и смотрит брезгливо-сочувственно. Неужели я так плохо выгляжу? Да они же от нас всегда без ума, даже если видок откровенно не очень.
— Милочка, меня искренне раздражает ваша забота, но, так и быть, отвечу. Я, если вы не заметили, эльф, и смерть от переохлаждения мне не грозит. Холод неприятен, конечно, но не более. Являться к вам мне нет совершенно никакой надобности, можете быть спокойны и за свои сны, и за честь. Никто на меня не нападал, ну почти, не успели поймать — это да. Насчет «позвонить», не совсем понял, о чем вы? Докладывать куда-либо о моем присутствии не требуется, если об этом. И раз уж я упоминал свою расу, очевидно, мое происхождение из Волшебного Леса. Теперь-то я удовлетворил ваше неуемное любопытство и вы позволите мне удалиться по своим делам? — Красноречиво кивнул на вновь уцепившиеся за мой рукав пальцы незнакомки.
Она как-то судорожно сглотнула и совершенно ошалело на меня посмотрела. Сейчас-то что не так? Все ей разжевал в доступной форме. Кто из нас еще душевнобольной — весьма спорный вопрос.
— Кстати, как называется эта местность? Не припоминаю подобного в вашем королевстве. Я в нем давненько не был, но не настолько же. Странно тут у вас… хм. — Теперь я удосужился получше осмотреться, и в голову сразу закрались нехорошие подозрения.
— Москва, — растерянно ответила человечка, явно раздумывая, удрать подальше или выполнить долг и помочь ближнему. Долги победили — высокоморальная дама попалась. — А знаете… Давайте, мы в кафе ближайшее зайдем, вы выпьете горячего чая, отогреетесь. Извините, вижу сейчас, что вы трезвый, но на эльфа все равно не тянете. Я фэнтези уважаю, они не такие совсем.
