В переулке наступила тишина.
Грянул белый огонь. Пуля пробила гортань бродяги, и его голова ударилась о старую кирпичную кладку. Обжигающий холод наполнил пробитую шею несчастного, а через мгновение ему в лицо ударил асфальт. Со всех сторон раздавались выстрелы, но они становились все тише, пока не превратились в шелест тасуемой во время игры в покер колоды карт.
– Интересно, понимает ли он, сколько черных в аду? – спросил кто-то в переулке, который теперь находился где-то очень, очень далеко.
Псина представил хихикающих ниггеров с рогами, красными глазами, острыми зубами, мешковатыми штанами и большими радиоприемниками. Именно такая версия ада запечатлелась у него в сознании, когда сердце остановилось.
– Он похож на атеиста.
Грянул выстрел дробовика, и здоровенный негр, игравший в футбол мертвыми голубями, закричал.
Глава 2
Забвению – забвение
Стоял декабрь, но жаркое солнце, повисшее над Западной Аризоной, не обращало внимания на календарь. В. Роберт Феллберн, прищурившись, посмотрел на полицейский участок и поднес правую руку с полной спиртного фляжкой к губам. Потом вздохнул, забыв о приятном послевкусии, отбросил фляжку и побрел по асфальту, подтаскивая за собой свою тень через расчертившие парковку линии.
Его ладонь легла на стекло вращающейся двери, и он увидел сорокасемилетнего бизнесмена с опухшими глазами и редеющими светлыми волосами, одетого в мятый синий костюм с темными пятнами под мышками. Глядя на свое несчастное отражение, Роберт пригладил остатки волос и поправил галстук – автоматически, не думая, словно находился в самоочищающейся духовке.
В его сознании возникла красивая женщина, и Феллберн толкнул свое бледное печальное лицо, отражавшееся в стекле.
Вращающаяся дверь повернулась, подталкивая бизнесмена в вестибюль полицейского участка, где его окутал запах то ли дезинфекции, то ли лимонада – чего именно, он не сумел определить. Продолжая двигаться, как марионетка, мужчина прошел по линолеуму к стойке, за которой сидел молодой латиноамериканец в полицейской форме, с усами, больше похожими на брови.
– Вы пьяны? – поинтересовался этот молодой человек.
– Нет, – солгал Роберт. – Мне сказали, чтобы я пришел и поговорил с… – Он посмотрел на имя, записанное на левой манжете рубашки несмываемым черным маркером. – Детективом Жюлем Беттингером.
– Как вас зовут?
– В. Роберт Феллберн.
– Подождите здесь.
– Хорошо.
Дежурный набрал номер и что-то тихо сказал в трубку, а потом положил ее на рычаг и указал пальцем направление.
– Туда.
Посетитель уставился на палец.
– Смотрите, куда я показываю.
Бизнесмен проследил невидимую линию, которая вела от пальца к ближайшей мусорной корзине.
– Я не понимаю.
– Возьмите ее с собой.
– Зачем?
– На случай, если ваш завтрак захочет совершить осмотр достопримечательностей.
Вместо того чтобы возмутиться столь грубой оценкой его состояния, Роберт подошел к корзине и взял ее в руки. Затем дежурный указал в сторону коридора, шедшего вдоль фасада здания, и бизнесмен начал свое путешествие по линолеуму с корзиной в руках. Перед глазами у него стояло лицо женщины, и ее взгляд замедлял течение времени.
– Мистер Феллберн?
Посетитель поднял глаза. В открытом дверном проеме, ведущем в центральный зал с множеством письменных столов, стоял стройный чернокожий мужчина в оливковом костюме. Полицейский, рост которого составлял шесть футов без двух дюймов[1], уже давно начал лысеть, глаза его стали сонными, а кожа была такой темной, что казалось, будто она поглощает свет.
– Вы Беттингер? – уточнил бизнесмен.
– Детектив Беттингер. – Полицейский указал в сторону зала. – Сюда.
– Мне взять это с собой? – Роберт приподнял корзину.
– Да, так будет лучше.
Они вместе двинулись по центральному проходу между письменными столами, офицерами, администраторами, чашками с кофе и компьютерными мониторами. Двое мужчин играли в шахматы фигурами, стилизованными под представителей семейства псовых, и по неизвестной причине вид коронованных собак вызвал у Феллберна глубокую тревогу.
Он задел бедром угловой стол, и его отбросило в сторону.
– Сосредоточьтесь, – сказал Жюль Беттингер.
Бизнесмен кивнул.
Они подошли к стене из искусственного дерева с восемью коричневыми дверями, на каждой из которых имелась металлическая табличка. Детектив махнул рукой в сторону правой крайней двери и последовал за Робертом в указанную комнату.
Лучи утреннего солнца освещали кабинет, вонзаясь в мозг посетителя, точно детские пальцы в тесто.
Беттингер закрыл дверь.
– Присаживайтесь.
Бизнесмен сел на маленький диванчик, поставил мусорную корзину на пол рядом со своими мокасинами за шестьсот долларов и поднял глаза.
– Мне сказали, что я должен с вами поговорить. Вы занимаетесь пропавшими без вести людьми.
Детектив сел за стол и вытащил карандаш из керамической чашки с нарисованным на боку улыбающимся солнцем.
– Как ее зовут?
– Трейси Джонсон.
Графитовый клык дважды пошевелился и остановился.
– «Э» или «е»?
– «Е».
Жюль продолжил писать.
Роберт вспомнил, как Трейси аккуратно выводила верхнюю палочку от «Т», когда подписывалась, – словно училась в шестом классе. Эта ее манера казалась ему очень милой.
– Когда вы видели ее в последний раз?
Бизнесмен встревожился.
– Мне сказали, что следует подождать сорок восемь часов.
– Это неважно.
– Позавчера. Около полуночи.
Полицейский записал.
– Восьмое декабря, суббота. Полночь.
– А вам не нужно внести данные в компьютер или еще что-то в таком роде?
– Это сделают позже.
– Вот оно как…
– Трейси черная? – спросил детектив.
– Да, афроамериканка.
– Сколько ей лет?
Роберт посмотрел на темное квадратное лицо Беттингера, остававшееся непостижимой маской.
– Прошу прощения?
– Сколько ей лет?
– Двадцать два, – ответил бизнесмен.
