Самое неприятное произошло после того, как он выложил в интернете обложки каталогов к своим выставкам, которые состоялись в XXI веке. Ответом стала книга, обрушившаяся с критикой на него и на его живопись. Похоже, для того чтобы понять его творческий замысел, здесь, в стране, где он сформировался как художник, ни у кого больше не было ни времени, ни желания.
Тогда его жена Ферета сказала:
– Еще немного, и в культурном пространстве этой страны для нас с тобой не останется места. С той лишь разницей, что тебя они из него вычеркнут, а меня в него так и не вписали. И не впишут. Я серьезно обдумываю вопрос, а не уехать ли отсюда. Что мне здесь делать?
Это было правдой. Рубор ответил коротко:
– Там, где боятся успеха, говорят, что успех сопутствует злу.
Было начало мая. В необычной для такого времени года жаре пьяняще пахли чаем липы, по неподвижной синеве неба пробегали быстрые облака. Супруги сидели у себя дома, всматриваясь в запахи. Филипп думал о том, как изобразить тот или иной аромат на холсте, а Ферета вспоминала, как они познакомились.
Чтобы противостоять злу, которое все теснее сжимало вокруг них кольцо ненависти, они свели к минимуму контакты с обществом и друзьями. Следует сказать, что друзья и сами начали отдаляться от них. Филиппу уже давно не с кем было поболтать, сверстники его в основном поумирали, и художника больше интересовало, что скажет продавец лука на рынке, чем какой-нибудь живописец из молодых. Кстати, один торговец изумил его, поделившись своей сокровенной тайной: «Самое милое дело – пёрднуть в полночь, чтобы разогнать злых духов, ведь известно, что они человеческой вони не выносят…»
Так что у Филиппа и Фереты остались только ее подруги. Кроме того, они купили аквариум с рыбками, которых Ферета принялась дрессировать, как цирковых лошадей, обучая ритмично двигаться под музыку… И рыбки ее слушались.
В общем, они остались почти одни. Филипп созерцал прошлое, которое видел вполне отчетливо. Он знал, что человек всегда думает, что присутствует при рождении истории. И знал, что это не так. История всегда начинается на полвека позже.
Кроме того, здоровье его ухудшалось быстрее, чем он готов был признать. Время от времени он замечал у себя приступы дальтонизма, а для него это было то же, что глухота для композитора. Он поймал себя на том, что иногда читает и считает в обратном порядке, справа налево.
Его состояние ужасало Ферету. У нее не укладывалось в голове, как божество может заболеть.
– Может, хватит уже глупостей? Когда ты наконец поправишься и станешь таким, как раньше? Ты что, не хочешь этого?
– Старость не болезнь.
– Но ты не стар, пойми, ты болен!
Вот в такой момент супруги встретили «Ночь музеев».
2
«Ночь музеев»
Была третья суббота мая; «Ночь музеев» начиналась в шесть часов вечера и заканчивалась утром следующего дня. Шестьдесят городских музеев и галерей приглашали посетить выставки, концерты, перформансы, – пойти можно было куда угодно, купив единый входной билет. Но это еще не все. В то же самое время «Ночь музеев» проходила в сорока европейских странах. Однако даже здесь, в пятнадцати разных городах, она собрала сотни тысяч посетителей. Особенно много было жадной до новых впечатлений молодежи, которая, казалось, пробудилась от какого-то продолжительного сна, не дававшего пищи для ума. У всех с собой были изданные по такому случаю голубые путеводители, небольшие бутылочки с водой и удобная обувь.
Филипп и Ферета, по обыкновению, вышли из дому несколько позже. Они посетили университет, где в ректорате можно было увидеть египетскую мумию, которую еще в 1888 году подарил стране один меценат. В последний раз ее выставляли для публики в 1915 году. В Студенческом парке они попали на лекцию под открытым небом. Лекция была по экологии, и из нее они узнали, как электронный мусор может стать источником вдохновения. В темноте и сутолоке к ним обратилась незнакомая пара средних лет, знавшая Филиппа как художника.
– Простите, – сказал мужчина, – могу ли я узнать у вас и вашей дамы, как вам все это нравится?
– Вряд ли имеет смысл спрашивать об этом меня, – ответил Филипп и махнул рукой в сторону молодежи, заполонившей парк, – вот ответ на ваш вопрос, смотрите, их здесь больше, чем на рок-концертах! Нет сомнения, что такие вещи им просто необходимы.
– Замечательно! – воскликнул мужчина. – Все это придумал и организовал наш сын. Мы расскажем ему, что видели вас, и передадим ваши слова, он будет очень рад.
Когда супруги сели на скамейку немного передохнуть, Ферета сказала:
– Раньше среди художников считалось, что единственная вещь, которую нельзя изобразить, это Солнце. А можно ли изобразить на полотне Бога? Я не имею в виду иконы…
Филипп посмотрел на небо, украшенное над рекой снопами разноцветных световых лучей, и ответил:
– Бог не имя. Бог – глагол. Он закон, а не лицо. Тот, кто хочет Его изобразить, должен знать это. К тому же у каждой картины есть свой собственный бог и свой собственный демон. Если она настоящая, конечно. Даже квантовая физика признаёт параллельность миров. Существует бесчисленное множество одновременно, параллельно развертывающихся реальностей, и Он держит их в руке, как карты…
Сил у них осталось только на одну экскурсию. В Этнографическом музее они бросили взгляд на фотографии «Обнаженных ХХ века». После чего, с глазами, слипающимися от усталости, двинулись в направлении дома.
Приблизившись к своей улице, они удивились тому, что и здесь полно людей, несмотря на половину второго ночи. Перед домом они увидели полицейскую машину с включенной мигалкой. Им с трудом удалось пробраться через толпу, но когда они поднялись на второй этаж и представились, их пустили в квартиру. Здесь их ждало потрясение.
Квартира была совершенно пустой. Из нее вынесли все вплоть до иголки. Все его и ее картины, оба мольберта, даже аквариум с рыбками. Украдены были и оба компьютера с фотографиями ее и его работ. В опустевших, без ковров, комнатах гулким эхом отдавались голоса полицейских, производивших осмотр места преступления. Лишь в углу самой большой комнаты возвышалась, как обычно, огромная изразцовая печь, напоминавшая церковную колокольню…
Художник пережил несколько войн, поэтому знал, что любое потрясение уже через пару дней перестает быть потрясением. Однако эту пару дней нужно было где-то провести. На помощь полиции вряд ли стило рассчитывать. Беспокоить родных глубокой ночью супругам даже в голову не пришло, поэтому они решили отправиться в отель. Но и здесь они столкнулись с трудностями. Им пришлось обзвонить несколько отелей, потому что из-за «Ночи музеев» город заполонили приезжие. Когда они наконец нашли место для ночлега, Ферета зашла купить зубные щетки, ночную рубашку себе и пижаму мужу, а Филипп заглянул в книжный. Им еще повезло, что многие магазины в эту ночь тоже работали до утра. Войдя, он тут же спросил «Записки на конской попоне».
