Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Мой вопрос: “что это?”, перевели в шутку, и мне это абсолютно не понравилось. Тогда я впервые ощутила недоверие к родителям, ведь они наверняка скрывали.
Мы опять переехали, еще севернее… Тут было даже холоднее чем у гор, но организм уже свыкся. Каждый раз, выпуская меня и Лизу на улицу, мама напоминала нам о новой игре, в которую нужно играть с остальными ребятами.
Нельзя называть своих настоящих имен. Теперь для всех меня звали – Амалией, а Лизу – Брендой. Фамилию Торани нам придумала тоже новую. Сейчас я ее даже не вспомню, потому что в последующие годы был еще с десяток переездов, мы нигде не задерживались дольше трех месяцев, менялись имена и фамилии, статусы. Но самое главное, о чем просила мама, это никогда и ни при каких обстоятельствах не рассказывать о том, что я и Лиза – суккубы. Никому!
В начале, мы не понимали зачем. Ведь до шести лет нас растили с осознанием мысли о нашей уникальности. Когда-то подобные нам прятались, а сейчас мы редкость, настоящая ценность, которой восхищаются и на которую смотрят с необычайным трепетом. Иллюзорные суккубы – последние, почти полностью истребленные церковью и наделенные уникальным даром, но каким именно, детям шести лет не рассказывали. Мама лишь абстрактно подготавливала почву, говоря, что нам дарован талант найти свою настоящую любовь и не перепутать ее ни с чем.
В газетах на главных страницах тем временем печатали фотографии красивых девушек, которые решились раскрыть свою природу. Они мгновенно становились звездами. Светская хроника пестрила новыми именами, и интервью с красотками. Народ пристально следил за судьбами каждой появившейся суккубы, бурно обсуждал случавшиеся свадьбы, рождение новых девочек-иллюзорниц, чей статус обещал им жизнь в роскоши и безбедное существование. Я и Лиза грезили, что однажды и наши фотографии тоже появятся на первых полосах газет, и лишь сейчас я в полной мере осознаю всю опасность подобных мечтаний, но тогда таинственность, нагнетаемая матерью, была непонятна, и пусть с недовольством, но мы вынуждено слушались Торани.
Шло время, и в возрасте десяти лет мы понимали уже гораздо больше. Наступало Рождество, я и Лиза беззаботно играли на улице в снежки с другими детьми одного городка на Западе Панема.
Когда во вдалеке послышался гул самолета, все замерли. Диковинный летательный аппарат был местным жителям в новинку, многие здесь видели его только на картинках, и только я и Лиза знали, как звучит его двигатель. В те несколько минут, пока гул приближался, мы радовались, думали, что отец прилетел за нами. Ведь именно он с мамой когда-то спроектировал первый самолет, а после собрал на собственном заводе.
Недоумение вызвало лишь отсутствие в крошечном городке посадочной полосы, как же он собрирался приземляться?
Но самолет и не думал совершать посадку. У пилота была иная цель…
Первый снаряд упал в двух кварталах от места, где мы играли, второй в сотне метров левее…
Помню, как мы неслись домой, держась с сестрой за руки, а в заложенных от взрыва ушах звенел гул двигателей и стук собственного сердца.
На городок сбрасывали бомбы, уничтожая целое поселение накануне Рождества. Так закончилось мое детство, быстро и резко. Неизвестный пилот выдрал его с корнем. Заставив, на тот момент десятилетних девочек, в одно мгновение осознать ужасы войны, от которой так тщательно пыталась уберечь мать, и спасал отец.
В одно мгновение все стало на свои места: и разговоры других детей, о том что где-то далеко люди убивают других людей, и грустные глаза матери, ее поджатые губы, когда речь заходила о нашем старом доме у моря. Видимо, не было больше того дома… и долгое отсутствие отца. Жив ли он вообще?
Торани нашла нас утром, сжавшихся и сидящих в обнимку, спрятавшихся под обломком магазинной вывески. Она искала всю ночь, и я никогда не забуду ее заплаканное лицо, когда ей все же удалось нас найти.
Впоследствии оказалось, что самолетов было несколько, и всего за несколько десятков минут они превратили почти весь городок в руины. Один из снарядов попал в наш дом. Мать чудом выжила и то только потому, что вышла на улицу, услышав в воздухе знакомый гул моторов.
Помню, как я плакала, задавая ей вопросы, а она не знала, что мне отвечать, ведь Торани не имела ни малейшего понятия, где отец, и куда нам теперь ехать. Денег тоже не осталось, они сгорели вместе с домом. Но мать решила задержаться в городке, хотя бы на неделю. Она была уверена, что Аластар приедет за нами или найдет способ связаться, а если уехать прямо сейчас, то отец попросту потеряет наши следы. Да и бежать было некуда.
А Лиза молчала, она вообще больше не произнесла ни слова с момента, как бомбардировка закончилась. Молчала она даже тогда, когда через три дня на незнакомом автомобиле приехал отец. Сестра посмотрела на него, испуганно отшатнулась, словно не узнав, а после опустила глаза.
К тому времени мы жили в местном госпитале. Каким-то чудом здание больницы уцелело, и мать напросилась туда медсестрой за еду и кров. Когда я и она увидели Аластара, то тоже сперва не узнали.
Отец поседел, некогда черные, как смоль, волосы стали серыми и тусклыми, а взгляд погас. Казалось, он постарел на несколько десятков лет. Огонь в его глазах зажегся, лишь когда он понял, что мы живы и невредимы. В тот день я впервые видела на лице отца слезы…
И мы вновь уехали. Постарались скрыться как можно дальше, пересекли море, пересаживались с корабля на корабль, меняли поддельные документы. И вновь десятки имен и фамилий. Так много, что я сбивалась со счета, каждый раз запоминая их.
Лиза продолжала молчать, Торани сказала, что это из-за испуга. Отец предлагал поискать хорошего врача по старым знакомым, но она отказывалась. Говорила, что это опасно, и слишком велик риск нарваться на предателя. Ни я, ни сестра не понимали, о каких рисках могла идти речь, но на все наши вопросы родители отмалчивалась, пока в один прекрасный день я проснулась и поняла – во мне что-то неуловимо изменилось.
Зыбкое странное чувство, кружащее голову, опаляющее щеки и свербящее на кончиках губ. Мне казалось, меня бросает из жара в холод, и я решила, что заболела, пошла жаловаться к матери. Торани лишь мимолетно взглянула на меня, посмотрела на отца и произнесла короткое:
– Я надеялась, что пробуждение случится позже.
В тот день состоялся серьезный разговор. Нас с сестрой усадили за стол, отец расположился напротив, а мать отошла к окну крошечной комнатушки где мы временно ютились и тихо заговорила.
Ее рассказ был долгим. О даре, об иллюзиях, об отношениях, о таинстве любви. О таланте суккубов. Слишком притягательном и опасном. О способностях управлять мужчинами через их желания, узнавать тайны чужих душ, пропуская через себя.
Она старалась подбирать слова, чтобы объяснить нам понятнее, но Аластар попросил говорить как есть.
– Если с нами что-то случится, – сказал он. – Они должны быть готовы ко всему, так что не жалей. Говори, правду.
Опустив голову, она продолжила. Мама говорила долго, а мы боялись перебить ее.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
