Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Недавно один урод на глазах у всех соседскую девчонку-старшеклассницу в машину затолкал, никто даже не заступился. Я из окна увидела, на улицу бросилась, а джип уехал уже. В полицию позвонила, номера продиктовала, мне сказали, что заявка принята. Девочка эта в школу потом с месяц не ходила. Я так и не знаю, что произошло, но могу лишь догадываться, и страшно от этого жить становится. Страшно, потому что кто-то с деньгами способен заплатить за что угодно, а еще страшнее, что кто-то может эти деньги взять и на все закрыть глаза. Безнаказанность и вседозволенность только потому, что денег много. И я по-тихому, но люто ненавидела всех этих любимчиков фортуны, которые не знают, что значит утром сгибаться пополам от чувства пустоты в животе или давиться слюной от запаха сэндвича, и не иметь возможности его купить. Тех, кто могут везде без очереди с наглым видом, кому изначально положено, только потому что деньги есть… а еще больше презирала лизоблюдов, которые за счет вот таких мразей живут припеваючи.
Может, поэтому я врачом хотела стать — людей спасать. Баланса какого-то… но все мечты рухнули, когда средства большие понадобились. Оставалось только работать. На учебу уже ни сбережений, ни времени не осталось. Мама нас двоих не потянула бы кормить.
Я как-то увидела ночью, как она в кухне горько плачет над очередной выпиской от невролога с кучей рецептов, и поняла, что врачом стану когда-нибудь потом, а сейчас работать надо и ей помогать. Пошла в училище после девятого класса на медсестру и по вечерам официанткой в пиццерию.
На маму смотрю и уезжать боязно-боязно. Одну ее оставлять с Митей. Вдруг не справится. Но мне подруга пообещала помочь… конечно, с трудом верилось в то, что она рассказывала, но верить хотелось, потому что просвет я наконец-то увидела в темноте нашей вязкой и надежда задребезжала слабеньким лучиком где-то на горизонте. Человеку ведь всегда верить в лучшее хочется. И мне очень хотелось. Несмотря на то, что двадцать два уже и давно жизнь вынудила перестать быть ребенком и начать заботиться о семье.
Лариса Мельникова — моя бывшая одноклассница. Я встретила ее в соседнем городе, когда в аптеку ездила. Она меня чуть не задавила своим огромным белоснежным джипом, паркуясь у тротуара — тоже тетке своей за лекарствами приехала. Извиняться не собиралась, выскочила руками размахивать, цокая по асфальту сапогами на тоненьких шпильках и кутаясь в короткий искусственный полушубок сиреневого цвета. В школе Ларка была пышкой, а сейчас я бы ее даже не узнала — вся из себя подтянутая, стройная… но зато она сразу же узнала меня.
— Смотри, куда идешь, курица! Совсем ослепли в своем Мухосранске! Твою ж… Самойлова! Обалдеть! Просто оба-л-де-е-е-е-ть!
Она схватила меня за руки и, качая головой, рассматривала с ног до головы.
— Ты ли это, Утенок? Охренеееееть! Модель! Надька, да ты настоящая модель, — потом нахмурила толстые по-модному нарисованные брови, — ну, если приодеть и прическу твою извечную сменить. Ты что, волосы ни разу так и не стригла?
Мне даже расхохотаться захотелось — это все, что ее волновало после стольких лет? Мои волосы были любимой темой в школе. Да, я их не стригла. Никогда. Потому что сама себе поклялась, что отрежу волосы только тогда, когда Митю прооперируют и ему станет легче. Где-то в книге прочла про священные обеты и дала вот такое обещание. И ни разу ножницами не коснулась. Из-за длины приходилось в косы заплетать и узлами на затылке скручивать.
Ларка насильно затолкала меня в свой джип и повезла в кафе, по дороге ругаясь, что ни одного приличного здесь точно нет, а она кофе пьет только в одном заведении, а тут точно не кофе, а помои. Брезгливо вытерла влажной салфеткой стол и лишь тогда поставила на него локти. Разговорились — кто сейчас и где из наших одноклассников. Мельникова щебетала — кто и кем стал, а я на часы посматривала и помешивала сахар в чашке, думая о том, что этот кофе мне так не в тему. Лучше б я бутерброд купила или печенье, в животе так пусто аж до ноющей боли. Словно к спине прилип.
— А ты где сейчас? В этой дыре разве есть работа?
Наконец-то она вспомнила обо мне.
— У нас в больнице. Медсестра. И… ты прости, Лар, у меня смена скоро и лекарства надо Мите отвезти. Я и так сильно задержалась, а у него по времени.
С лица Ларки вдруг пропало наигранное выражение напускного веселья. Словно выключился весь этот раздражающий пафос.
— А что с Митей? Все так же плохо, да?
Ужасно не любила рассказывать о проблемах брата, мне казалось, что это выглядит жалко и я побираюсь или о помощи прошу заранее. Мы, конечно, обращались в фонды, но я не могла в соцсетях денег вымаливать и по знакомым ходить с протянутой рукой. Не могла и все. Нееет, я никого за это не осуждала, наоборот, искренне радовалась, когда у людей получалось собрать. Может быть, это неправильно, и я лишала Митю шанса, но у меня язык не поворачивался попросить. Благодарила от души, когда помогали, но сама не умела и мама не умела умолять дать хоть копейку.
— Эпилепсия началась пару лет назад. Точнее, она и была, но мы не знали, пока хуже не стало. Нужно тщательное обследование и, может, операцию делать — подозревают опухоль. Но пока мы на лекарствах.
— Ужас какой! — всплеснула руками с длинными фиолетовыми ногтями. — Это помимо его аутизма!
— ДЦП. Не аутизм. Ты прости, Лар, у меня вечером девочка приходит — я ей по английскому помогаю. А мне еще трех пациентов обойти и Мите капельницу поставить.
— Подожди ты… подожди.
Она о чем-то думала, постукивая ноготком по столешнице, а потом вдруг спросила.
— Надь, а если я тебе работу предложу хорошую? Тебе ведь не хватает копеек твоих, я же вижу, что плохо все. Давай помогу, а?
Я вдруг поняла, что так и не спросила у нее, чем она сама занимается. Когда своих проблем по горло, невольно становишься эгоистом, и чужая жизнь совершенно не волнует. Ни порадоваться, ни посочувствовать нет ни сил, ни желания.
— У меня с мужем агентство свое. Оказываем разного вида услуги высокопоставленным лицам. Находим для них обслугу, нанимаем дворецких, бухгалтера, садовника, в общем, полностью берем на себя все бытовые проблемы клиента. Я могу найти для тебя хорошее местечко с окладом в десять твоих зарплат, но надо переехать в столицу.
Лариса несколько секунд меня пристально рассматривала:
— Например, можно было бы устроить тебя горничной в приличный дом на полный рабочий день, включая проживание. На заочку пошла б в медицинский со временем.
По мере того, как она говорила, у меня сердце билось все сильнее и сильнее. Громче и громче. Так что в висках пульсацией отдавало. Мне хотелось заорать и схватить Ларку за руки, но я только стиснула чашку и перестала нервно размешивать сахар.
— Ну чего ты молчишь? Ты бы хотела, чтоб я подыскала тебе хорошее место?
Я молча кивнула, не в силах сказать ни слова.
— Ты не думай — работа не грязная. У них такие хоромы, как дворцы. Унитазы чуть ли не золотом покрыты. Там стерильней, чем в ваших операционных, и все автоматизировано. Будешь как сыр в масле кататься. Ну да, это, конечно, не научный центр и не частная клиника… но ты вряд ли смогла бы туда устроиться. Ты ж не дурочка и сама понимаешь… Может, брата со временем привезла б в больницу хорошую.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
