Книга В плену - Лана Черная

Я вышла на крыльцо больницы, задрала голову и зажмурилась, подставляя лицо теплому весеннему солнцу. Сбежала, как только появилась возможность. Так и не перестала бояться больниц. Рядом проехала машина. Повернулась на звук: белый с зелеными полосами фургон затормозил у самого крыльца. Из него выбрались двое в бронежилетах, направились к банкомату. Я проводила их взглядом. Жаль, что у меня нет знакомого банкира – попросила бы денег. Не банк же грабить, в самом деле? А деньги нужно искать быстро. Врач сказал, счет идет на часы. Операция папе нужна срочно. А если не будет денег, не будет и операции. Логика проста как дважды два. Вот только вариантов – мизер, да и те никудышные.

Спустилась по ступеням, прошлась по аллее, села на свободную лавочку под кленом – подумать.

Вариантов раздобыть сумму на операцию в кратчайшие сроки немного.

Первый и самый очевидный – продать все, что можно продать. А единственное, что я имела, – добротный дом за городом, где мы жили с папой. Антон сможет сделать это очень быстро. Надо ему позвонить. Выудила из кармана телефон. На дисплее высветились пропущенные вызовы, аж пятнадцать штук. И все от Катьки. Перезвоню позже. Набрала Антона. Недоступен. Набрала снова – та же история. Странно. Он всегда был на связи. Работая страховым агентом, он был очень обязателен и всегда следил, чтобы до него можно было дозвониться. Снова набрала номер. Безрезультатно. Включила автодозвон. Я не знаю, сколько это продолжалось, но механический голос робота уже въелся в мозги, а я все пыталась дозвониться. И от ожидания и нудного голоса начинало покалывать в висках – верный признак разгорающейся мигрени. Достала из сумочки бутылку минералки и обезболивающие, выпила сразу две таблетки, чтоб наверняка. Перезвонила на работу, взяла пару отгулов, выслушала сочувственные речи директрисы Ирины Вацлавовны, пообещавшей любую посильную помощь, поблагодарила и отключилась, чувствуя, как в затылке свинцом наливается раскаленный шарик мигрени. Поморщилась, отчетливо понимая, что таблетки уже не помогут. Вздохнула, набирая еще один номер. На завтра у меня было запланировано прослушивание для детского конкурса, где из трех талантливых учениц нужно выбрать одну. Но я понимала, что не сумею сейчас заниматься чем-то, кроме поиска денег для папы. Просить провести прослушивание чопорную приверженку классики во всем, даже в серых скучных костюмах, Изольду Марковну означало потратить полчаса на грубую лесть, хваля не только ее талант пианистки (а играла она на рояле божественно), но и методы ее преподавания: жесткие и местами деспотические, – и бросить моих девчонок на растерзание «злюке-клюке», как дразнили ее мои ученики. Но другого выбора не было – лучшего профессионала мне не сыскать. Поэтому, когда я распрощалась со «злюкой-клюкой», свинцовый шарик в затылке разросся до размеров увесистого булыжника. И отчаянно хотелось засунуть голову в чан со льдом и ни о чем не думать. Но приходилось. О папе, который едва не умер за своими изобретениями. И если бы не тетя Аня, заглянувшая на полуденный чай, сейчас уже некого было бы спасать. О деньгах, которые я абсолютно не представляла, где искать. Об Антоне, так не вовремя пропавшем, что даже по телефону поговорить не было никакой возможности. Тот оставался вне зоны, хотя я снова и снова набирала выученный наизусть номер. Поэтому, когда затрезвонил телефон, я невольно дернулась, едва не выпустив трубку. И тут же поморщилась от резанувшей по вискам боли.

Посидела недолго, зажмурившись, и, только когда шторм в голове немного утихомирился, ответила, на сто процентов уверенная, что звонит именно Антон.

– Антон, слава богу, – выдохнула, в своей уверенности даже не глянув на дисплей. – Как ты?

– Я хорошо, – прозвучал в трубке голос подруги.

– Катька? – посмотрела на дисплей: точно, ее имя.

– С утра Антоном точно не стала, – фыркнула подруга. – А что с ним, кстати?

– Дозвониться не могу, – ответила. Плохое предчувствие не давало покоя, звенело в висках. – Никогда раньше такого не было.

– Все когда-то бывает в первый раз, – мрачно заключила подруга. – В случае с Антоном, так вообще поразительно, что он так долго продержался.

– Катька, ты чего? – удивилась я. – Ты что-то знаешь? – спросила с подозрением.

– Да ничего я не знаю, – отмахнулась подруга. И тут же добавила: – Мне тетя Аня звонила. Сама-то чего не набрала, а?

Я не ответила.

– Как папа?

– Ох, Катя, – вздохнула, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. – Все очень плохо.

И я пересказала подруге разговор с врачом. Та выслушала внимательно, не перебивая. Как и мое решение продать дом.

– И дальше что? – укорила она. – Продашь ты дом. Жить где будешь?

– Квартиру сниму, – парировала я.

– А отца куда потом приведешь? В съемную квартиру? Или ты хочешь, чтобы его после операции снова инфаркт хватил? Он когда узнает, что ты дом продала, сляжет тут же. Как будто ты дядю Борю не знаешь, честное слово.

Катька была отчасти права. Папа сам дом строил, всю душу в него вложил. Да и сад яблоневый, посаженный возле дома, он любил. Каждое деревце. Ухаживал, как за девушкой. Говорил, что яблоньки ему о маме напоминают.

– Так, а что делать?

– Есть у меня одна мыслишка. Без твоего Антона справимся, – мое возмущение подруга проигнорировала. – Ты где сейчас? В больнице?

– Угу.

– Сиди на месте и жди меня. И не смей там реветь сейчас, – прикрикнула, когда я шмыгнула носом. – Держи нос по ветру, подруга. Все будет хорошо.

Через час мы уже сидели на Катькиной кухне и обсуждали план поиска денег. Все мои идеи подруга лихо отмела и теперь крутила бокал вина. Я знала этот ее потерянный взгляд – что-то задумала. А я вертела золотую визитку, всученную мне случайным знакомым в больнице. Кажется, его звали Андреем. Впрочем, я могла ошибаться. Красивая визитка, дорогая. И Катька ее заприметила еще в машине, но тогда промолчала.

– У шеста решила поплясать? – спросила она задумчиво.

Я непонимающе уставилась на нее. Она усмехнулась.

– Визитка приметная. Золотая с красным пауком, – я глянула на кусочек пластика, рисунок совпадал. – Такие только у владельца клубов Криса Ямпольского. Жуткий тип.

– Почему?

– Да так, – неопределенно ответила подруга, но развивать тему не стала.

И снова уставилась на вино в бокале.

– Кать, – позвала я. – Ты чего зависла?

– Есть у меня идея, – она залпом осушила бокал, налила еще.

– Это ты уже говорила. А может все-таки у Антона попросить?

– Откуда у простого страховщика пятьсот штук баксов?

Я пожала плечами. Да, Антон не был миллионером и ездил на стареньком «Шевроле», но он вращался в элитных кругах, страховал крупные компании и заводы и имел кучу влиятельных и небедных знакомых. Кстати, Антон до сих пор не перезвонил. А прошло уже больше двух часов. И телефон по-прежнему вне зоны. Я вздохнула, отгоняя плохие мысли.