– …Не представляю себе, что ты находишь в этой Яме. Убожество и антисанитария. Попробуй-ка вот это, там тебе такого не подадут. – Лейла протянула ему высокий запотевший стакан с белым пенистым напитком.
Они сидели на открытой террасе ее дома, перед ними на столе стояли пиалы с урюком, кишмишем, фисташками, миндалем и джиду. Дом был полон гостей.
– Что это, кумыс? – Кумыс Сева пробовал, и он ему не понравился.
– Нет, – ответила Лейла, – это наш узбекский айран со специями. Вкусно, полезно и утоляет жажду.
– Интересно, похож на мацони, только не такой густой. Я мацони с детства люблю. – Сева закурил и оглядел гостей. – Уф, я уже устал от интеллигенции. Я в Москве-то от них устал, специально вот в Ташкент уехал. Мне бы что-нибудь попроще, люди дела, понимаешь меня?
Лейла задумалась.
– Завтра открывается кинофестиваль стран Азии и Африки, я работаю на нем переводчицей. В рамках фестиваля будет закрытый показ нового индийского фильма на даче у Рашидова.
– Ты имеешь в виду Шарафа Рашидовича Рашидова, первого секретаря ЦК Компартии Узбекистана? – удивленно спросил Сева.
– А ты знаешь другого Рашидова? Конечно, его. Меня позвали туда переводить.
– Ого! Смотри, какие у тебя связи, оказывается, в номенклатурной среде.
– Все-таки я – единственный синхронный переводчик с хинди в Ташкенте, – с гордостью проговорила Лейла. – Могу устроить тебе пропуск. У Рашидова обязательно будут хозяйственники.
Через пару дней поехали на показ на даче Рашидова. Сева смотрел во все глаза, запоминал детали. В подобных местах он никогда до этого не бывал. Вокруг дачи ограждение, КПП, правительственная связь, комитетская охрана – все как положено. Лейла пошла на свое место переводить, а Сева направился в небольшой, мест на двести, зрительный зал.
Фильм начался. В первых же кадрах самолет, на котором летели главные герои, потерпел крушение и упал в горах. Героиня, красивая смуглая девушка в разноцветном сари, бросилась в пляс и запела от радости, что осталась жива. Из сугроба выскочил главный герой и присоединился к ней. Народ поодиночке потянулся из зала. Сева, который сюда не кино приехал смотреть, тоже вышел погулять в кулуарах.
Дача Рашидова была скорее похожа на дворец падишаха, чем на собственность партийного функционера. Сквозь разноцветную витражную крышу на мраморный узорный пол падали лучи солнца. В центре зала бил фонтан. В отдельном зале был накрыт огромный стол, после сеанса гостей во главе с самим Рашидовым ожидал банкет. Пока же вокруг них вились красавицы-официантки с канапе и прохладительными напитками. В сад с экзотическими деревьями и гуляющими по дорожкам павлинами никто из гостей не выходил, все старались держаться поближе к залу, чтобы сразу было видно, кто вошел, кто вышел. Случайных людей на показе у Рашидова быть не могло, поэтому люди осматривали друг друга оценивающе.
Коренастый коротышка с блестящей на солнце лысиной остановился рядом с Савелием. Заметив за венецианским с пола до потолка окном гуляющего в саду павлина, он схватил Севу за локоть.
– Вот это да! Вы видели?
– Ну да. Павлин, – спокойно ответил Сева.
– Да, ну и дачка у Шарафа Рашидовича! Живут же люди. Просто коммунизм в действии.
– Даже по меркам Политбюро она высоко котируется, – значительно кивнул Сева. – Хотя дело вкуса… Вот, например, вы бывали на даче у Микояна?
– Нет. – Коротышка смотрел на Савелия с уважением, поскольку понимал, что Савелий как раз на даче Микояна бывал.
– Вот это просто готический замок. И даже здание кухни двухэтажное, тоже в готическом стиле.
На даче Микояна Сева, конечно, никогда не был, однако читал изданные в самиздате воспоминания Аллилуевой.
– Кстати, о кухне. Вы знаете, что здесь на даче две кухни, одна – узбекская, там и тандыр, и все что положено для приготовления национальных блюд. А рядом – европейская, – эту информацию Сева получил от Лейлы по дороге на дачу.
– Настоящий тандыр? Да что вы! – Севин собеседник удивлялся все больше.
– А какой там лес вокруг! – закатил глаза Сева. – Я про дачу Микояна. Хотя надо сразу сказать, что касается лесных угодий, то тут на первом месте, безусловно, Устинов.
– Маршал Устинов?
– Конечно. Он же страстный охотник. Для него лес – это все. Какой лесище, и какой дичи там только нет! Сам Леонид Ильич часто к нему приезжает поохотиться. Вы охотитесь?
– Я? Нет, не приходилось. Ой, да что же мы, – протянул руку коротышка. – Разрешите представиться, Виктор Викторович Ким, замминистра плодоовощного хозяйства.
– Бялый Савелий Матвеевич. Из Москвы, – весомо сказал Сева.
– Надо обязательно повидаться. Вы еще долго у нас будете?
– Какое-то время еще, да. Я живу в гостинице «Узбекистан».
– Значит, успеем встретиться, поговорить. Вот мои координаты.
Скоро Сева уже имел на руках телефоны нескольких перспективных товарищей. Самым плодотворным оказалось знакомство с Аликом Шварцем, заместителем министра строительства. На банкете после окончания фильма они успели только обменяться парой слов, но сразу понравились друг другу. Шварц был всего несколькими годами старше Севы, крупный полный мужчина с умными живыми глазами и утопающим в складках жира подбородком. По аппетиту, с которым он набрасывался на рашидовские угощения, было ясно, что чревоугодие является главной страстью его жизни. Сева, всегда полагающийся на свою интуицию и умение читать людей, понял, что Шварц именно тот человек, которого он искал.
На следующее утро он пришел к Шварцу в кабинет в высотном здании министерства строительства, сразу же перешел на «ты» и раскрыл свои карты.
– Алик, я понимаю, что у тебя нормальная зарплата, но уверен, ты сам знаешь, – этого мало. Что ты воруешь и берешь взятки, написано у тебя на физиономии. Но я дам тебе больше.
– И сколько? – спросил Алик насмешливо, однако смотрел на Севу серьезно и даже подался немного вперед.
Сева удовлетворенно откинулся в кресле. Приятно иметь дело с понимающим человеком.
– Пока сказать не могу. Но объясняю тебе, Алик, как товарищу, – очень много. Все остальное, что там у тебя сейчас, это будут копейки по сравнению с тем, что предлагаю тебе я.
– Секундочку, подожди. Не хочу говорить о делах в кабинете. – Алик по селектору соединился с секретаршей: «Людочка, я уезжаю по важному делу. Сегодня больше не вернусь. Все встречи перенесите на завтра», – и тут же набрал другой номер: «Томочка, я еду домой с ответственным руководителем из Москвы. Позаботься об обеде, пожалуйста».
После обеда они переместились в кабинет. Жена Алика подала мужчинам кофе и вышла, закрыв за собой дверь. Они приступили к деловой части.
– Итак, чем я занимаюсь? Я работаю в Художественном фонде, и в мою задачу входит продать различным предприятиям как можно больше художественной продукции. Система у нас советская, за художественную пропаганду только хвалят и вешают на Доску почета. Так что в политическом смысле тут все совершенно правомерно. И, более того, приветствуется. У тебя в твоем бюджете есть определенная статья именно на подобную деятельность, следовательно, деньги ты можешь тратить на совершенно законных основаниях. Понятно?
