Глава 1
– Вас никто не видел? – спросил Габриль, подталкивая Лорелею и Лео к амбару.
Закатное солнце золотило его смуглую кожу. Бывший начальник королевской стражи за эти годы поседел, вокруг темных глаз появились морщинки. Военной выправки Габриль не утратил, но постоянная тревога за королевских детей ссутулила его плечи. Этой же тревоге Габриль позволял затуманивать взор в минуты, когда, как он думал, никто его не видит.
– Мы остались незамеченными, Габриль.
Лорелея Дидерих, Кронпринцесса Рэйвенспирская, наследница трона в бегах, поспешила войти в полутемный амбар. Строение находилось на заброшенной ферме на окраине горной деревушки Фельсиген и было столь хлипко, что, казалось, могло рассыпаться от порыва ветра.
– Вы уверены? – Габриль шагнул к Лео, стал помогать принцу с тачкой, груженной сеном. Вдвоем они втолкнули тачку в амбар.
– Успокойся, Габриль. Мы же Багрянородные Бунтари. Никто нас не увидит, пока мы хотим оставаться невидимыми.
Лео захлопнул дверь, покосился на выпачканные штаны и вздохнул.
– Правда, не мешало бы нам подыскать другую маскировку.
– Я тебе уже говорила, Лео, – не употребляй эти слова. Что до нашей маскировки, она идеальна, – наставительно сказала Лорелея. Не снимая перчаток, она возилась с пуговицами потрепанного полушубка.
– Кошмарна, ты хочешь сказать, сестра, – усмехнулся Лео, стирая с лица грязь. Он нарочно измазал щеки, чтобы больше походить на деревенского парнишку, ведь их с Лорелеей действительно могли заметить на пути из Фельсигена к северо-восточному гарнизону королевы. – А не нравятся Багрянородные Бунтари – пожалуйста, у меня еще несколько прозвищ, на выбор. Двое Достойных, например – как тебе? Или лучше Двое с Большой Дороги? Правда, тогда мы получаемся вроде разбойников…
– Мы, Лео, и есть разбойники. – Лорелея сложила полушубок по швам. – По крайней мере в глазах королевы.
– Это несущественная деталь, – произнес Лео, поглаживая мешки с награбленным добром, плотно уложенные в тачке.
– Сегодня мы не сплоховали, – сказала Лорелея.
Габриль пересчитывал мешки со съестными припасами. Ирина все деревни обложила податью. Крестьяне должны были снабжать пропитанием королевские гарнизоны, хотя у тех уже и так скопилось припасов достаточно, чтобы полгода кормить все деревни у отрогов Фалькрейнских гор. Но крестьян, конечно, никто не кормил. То, что не в состоянии была сожрать Иринина армия, просто гнило. Таким способом Ирина неустанно напоминала подданным, кто владеет королевством Рэйвенспир, кому принадлежит здесь всё, до последнего пшеничного колоса.
– За два месяца – шесть вылазок. Шесть деревень, где люди нам верны и готовы оказать поддержку, когда я предъявлю свои права на трон. Будем продолжать такими темпами – к весне завоюем преданность всех, кто живет в Фалькрейнских горах.
Лео расплылся в неотразимой улыбке.
– Насколько проще было бы завоевать их преданность, открыв крестьянам наши истинные имена. Кстати, назваться можно Дерзновенным дуэтом…
– Если мы немедленно не откочуем в другую деревню, вам обоим грозит петля, – полушепотом произнес Габриль. – Давайте-ка собираться. С первыми лучами солнца мы должны двинуться в путь. Подозреваю, что вас всё-таки заметили.
В открытое окно влетела самка кречета и опустилась Лорелее на плечо, надежно закрепившись когтями на специальном кожаном ремешке. В клюве птица держала свежепойманную мышь.
– Я спряталась в фургоне еще прежде, чем он покинул Фельсиген, а когда мы проехали примерно час, Саша отвлекла охрану. – Лорелея, так и не снявшая перчаток, погладила птицу. – Что касается Лео…
– Я так удачно сыграл роль фермера из Морканта, что и подозрений возникнуть не могло, – перебил Лео. Он принялся рассказывать, твердо произнося согласные звуки: – Догадайся, Габриль, с чем я подступил к сборщикам подати! Я заявил, что мои козы, видя разор в Рэйвенспире, мрут от огорчения!
– Лео столько времени препирался со сборщиками податей, что я успела спрятаться в фургоне. При этом Лео не дал им себя разглядеть и запомнить.
Лорелея отодвинула от лица убитую мышь.
«Это подарок. Съешь на ужин».
Как всегда, Лорелея прочла мысли Саши.
«Спасибо, только я ведь мышей не ем. Кушай сама».
Мышиная шерстка коснулась ее щеки. Саша уже представляла, как распорет клювом шкурку и вонзится в мышиную плоть; ее мысли передались Лорелее, и она сглотнула, постаравшись сделать это незаметно для птицы. Хорошо, конечно, что девять лет назад она нашла умирающего птенца кречета и с помощью магии вдохнула в него жизнь. Саша не раз выручала Лорелею, но порой телепатическая связь между девушкой и хищной птицей давала первой слишком много нежелательной информации о помыслах второй.
«Странные эти люди. Отличная ведь мышь – крупная, жирная».
Саша слетела на пол и принялась терзать свою законную добычу.
– Да, спектакль удался, – повторил Лео, взъерошив темные кудри.
– Не знаю, как у тебя получается, – произнесла Лорелея.
Габриль осмотрел мешки и прохромал к щели в стене амбара. Приложившись щекой к доскам, он долго щурился в щель.
– Ты ведь никогда не был в Морканте. Три года назад случайно услышал разговор тамошних жителей – и вот, пожалуйста, сам при желании говоришь как истинный моркантец. Я бы так не смогла даже под страхом смерти.
Лео улыбнулся.
– Это потому, что ты хороша только в колдовстве, а я – во всех остальных делах.
Габриль отвернулся от щели.
– Довольно разговоров. Лорелее нужно попрактиковаться в своем искусстве, пока солнце не зашло. Лео, хватай мешки, тащи наверх. Потом верный человек их заберет и раздаст пищу нуждающимся.
Лео нахмурился.
