И только одноглазый Скронфинкл, въедчивый, с тяжелым нравом воробей, похоже, сомневался в целесообразности данного предприятия.
— Мы избрали гибельный путь, — убежденно промолвил он. — Разве не следует сначала серьезно проработать вопросы укрощения и одомашнивания сов, прежде чем впускать в свою среду такое опасное существо?
— Сдается мне, — возразил ему Пастус, — искусство приручения сов — задача не из простых. Найти совиное яйцо — и то чертовски сложно. Так что давайте начнем с поиска. Вот сумеем вывести совенка, тогда и задумаемся о проблемах воспитания.
— Порочный план! — нервно чирикнул Скронфинкл.
Но его уже никто не слушал. По указанию Пастуса воробьиная стая поднялась в воздух и отправилась в путь.
На месте остались лишь воробьи, решившие все-таки выяснить, как приручать сов. Довольно быстро они поняли правоту Пастуса: задача оказалась неимоверно сложной, особенно в отсутствие самой совы, на которой следовало бы практиковаться. Однако птицы старательно продолжали изучать проблему, поскольку опасались, что стая вернется с совиным яйцом прежде, чем им удастся открыть секрет, каким образом можно контролировать поведение совы.
ВведениеВнутри нашего черепа располагается некая субстанция, благодаря которой мы можем, например, читать. Указанная субстанция — человеческий мозг — наделена возможностями, отсутствующими у других млекопитающих. Собственно, своим доминирующим положением на планете люди обязаны именно этим характерным особенностям. Некоторых животных отличает мощнейшая мускулатура и острейшие клыки, но ни одно живое существо, кроме человека, не одарено настолько совершенным умом. В силу более высокого интеллектуального уровня нам удалось создать такие инструменты, как язык, технология и сложная социальная организация. С течением времени наше преимущество лишь укреплялось и расширялось, поскольку каждое новое поколение, опираясь на достижения предшественников, шло вперед.
Если когда-нибудь разработают искусственный разум, превосходящий общий уровень развития человеческого разума, то в мире появится сверхмощный интеллект. И тогда судьба нашего вида окажется в прямой зависимости от действий этих разумных технических систем — подобно тому, как сегодняшняя участь горилл в большей степени определяется не самими приматами, а людскими намерениями.
Однако человечество действительно обладает неоспоримым преимуществом, поскольку оно и создает разумные технические системы. В принципе, кто мешает придумать такой сверхразум, который возьмет под свою защиту общечеловеческие ценности? Безусловно, у нас имеются весьма веские основания, чтобы обезопасить себя. В практическом плане нам придется справиться с труднейшим вопросом контроля — как управлять замыслами и действиями сверхразума. Причем люди смогут использовать один-единственный шанс. Как только недружественный искусственный интеллект (ИИ) появится на свет, он сразу начнет препятствовать нашим усилиям избавиться от него или хотя бы откорректировать его установки. И тогда судьба человечества будет предрешена.
В своей книге я пытаюсь осознать проблему, встающую перед людьми в связи с перспективой появления сверхразума, и проанализировать их ответную реакцию. Пожалуй, нас ожидает самая серьезная и пугающая повестка, которую когда-либо получало человечество. И независимо от того, победим мы или проиграем, — не исключено, что этот вызов станет для нас последним. Я не привожу здесь никаких доводов в пользу той или иной версии: стоим ли мы на пороге великого прорыва в создании искусственного интеллекта; возможно ли с определенной точностью прогнозировать, когда свершится некое революционное событие. Вероятнее всего — в нынешнем столетии. Вряд ли кто-то назовет более конкретный срок.
В первых двух главах я рассмотрю разные научные направления и слегка затрону такую тему, как темпы экономического развития. Однако в основном книга посвящена тому, что произойдет после появления сверхразума. Нам предстоит обсудить следующие вопросы: динамику взрывного развития искусственного интеллекта; его формы и потенциал; варианты стратегического выбора, которыми он будет наделен и вследствие которых получит решающее преимущество. После этого мы проанализируем проблему контроля и попытаемся решить важнейшую задачу: возможно ли смоделировать такие исходные условия, которые позволят нам сохранить собственное превосходство и в итоге выжить. В последних главах мы отойдем от частностей и посмотрим на проблему шире, чтобы охватить в целом ситуацию, сложившуюся в результате нашего изучения. Я предложу вашему вниманию некоторые рекомендации, что следует предпринять уже сегодня, дабы в будущем избежать катастрофы, угрожающей существованию человечества.
Писать эту книгу было нелегко. Надеюсь, что пройденный мною путь пойдет на пользу другим исследователям. Они без лишних препятствий достигнут новых рубежей и полные сил смогут быстрее включиться в работу, благодаря которой люди полностью осознают всю сложность стоящей перед ними проблемы. (Если все-таки дорога изучения покажется будущим аналитикам несколько извилистой и местами изрытой ухабами, надеюсь, они оценят, насколько непроходимым был ландшафт прежде.)
Невзирая на сложности, связанные с работой над книгой, я старался излагать материал доступным языком; правда, сейчас вижу, что не вполне с этим справился. Естественно, пока я писал, то мысленно обращался к потенциальному читателю и почему-то всегда в данной роли представлял себя, только несколько моложе настоящего, — получается, я делал книгу, которая могла бы вызвать интерес прежде всего у меня самого, но не обремененного прожитыми годами. Возможно, именно это определит в дальнейшем малочисленность читательской аудитории. Тем не менее, на мой взгляд, содержание книги будет доступно многим людям. Надо лишь приложить некоторые умственные усилия, перестать с ходу отвергать новые идеи и воздерживаться от искушения подменять все непонятное удобными стереотипами, которые мы все легко выуживаем из своих культурных запасов. Читателям, не обладающим специальными знаниями, не стоит пасовать перед встречающимися местами математическими выкладками и незнакомыми терминами, поскольку контекст всегда позволяет понять основную мысль. (Читатели, желающие, напротив, узнать больше подробностей, найдут много интересного в примечаниях[1].)
Вероятно, многое в книге изложено некорректно[2]. Возможно, я упустил из виду какие-то важные соображения, в результате чего некоторые мои заключения — а может быть, и все — окажутся ошибочными. Чтобы не пропустить мельчайший нюанс и обозначить степень неопределенности, с которой мы имеем дело, мне пришлось обратиться к специфическим маркерам — поэтому мой текст перегружен такими уродливыми словесными кляксами, как «возможно», «могло бы», «может быть», «похоже», «вероятно», «с большой долей вероятности», «почти наверняка». Однако я всякий раз прибегаю к помощи вводных слов крайне осторожно и весьма продуманно. Впрочем, для обозначения общей ограниченности гносеологических допущений одного такого стилистического приема явно недостаточно; автор должен выработать системный подход, чтобы рассуждать в условиях неопределенности и прямо указывать на возможность ошибки. Речь ни в коей мере не идет о ложной скромности. Искренне признаю, что в моей книге могут быть и серьезные заблуждения, и неверные выводы, но при этом я убежден: альтернативные точки зрения, представленные в литературе, — еще хуже. Причем это касается и общепринятой «нулевой гипотезы», согласно которой на сегодняшний день мы можем с абсолютным основанием игнорировать проблему появления сверхразума и чувствовать себя в полной безопасности.
