— Что он говорит?
— Ничего особенного просто называет, эту селедку по имени. Мако. Говорит, что она пришла на запах крови и может испортить нам весь улов.
— А та, первая, где?
Отвечать не пришлось — травмированная голубая предстала уже пред очи зрителей, благо леска и крючок не оставили ей выбора.
— Да-а, щас что-то будет. Осторожней, шеф.
— Не учи отца…, а эта еще откуда?!..
Третья хищница превосходила первых двух изрядно, и разрисована была поперек туловища черными пятнами. Явившись на поверхность, сразу вцепилась в хвост той, что на крючке. Катушка затрещала вновь, но нырнуть плененной рыбе не удалось — помешали чужие рвущие пасти.
— Кыш, мать вашу!.. — клиент, смех и грех, кричал что-то дерущимся убийцам, будто котов разгонял.
— Пошли вон!
«Старик и море» — вспомнилось, вдруг, подзабытое с детских еще времен. Большая рыба с мечом на носу в окружении прожорливых тварей. Рыба, от которой остался один скелет.
— Х-ха! — на сей раз бросок был куда точнее, и стальное жало глубоко вонзилось в белесое брюхо. Шумно плеснув хвостом, акула исчезла в кровавой пене, пеньковый шнур заскользил, разматываясь, волоча по палубе бочонок-поплавок.
А еще через мгновение по ушам резанул вскрик клиента.
Дальнейшее Богдан воспринимал замедленно, будто при рапидной съемке — тело действовало на рефлексах, опережая замечтавшийся мозг. Веревка, захлестнувшая ногу клиента, уже повалила того на палубу, тащит сопротивлявшегося, орущего вперед — за борт. Чуть — чуть осталось. Глаза расширенные в панике, пальцы, цепляющиеся за доски настила, скользящие… Именно эти пальцы видел Богдан, одолевая прыжком добрых пять метров и хватая в падении мужичка за худое запястье. Чуть повыше часов «Роллекс». Перевернуться, упереться ногами в канатный ящик и держать, держать! Раненая рыбина бушует за бортом, но одолеть тяжесть двух человек ей куда труднее.
Сколько времени прошло — пять секунд, десять или даже минута — прежде чем в поле зрения возник африканец с большущим ножом? Богдан не любил затасканных фраз насчет «самого долгого в жизни мгновения», но что поделать, если так и есть. Мгновение длиною в вечность. Клинок поднимается и падает, полосуя веревку, худое запястье взмокло от пота и рвется, выскальзывает. А клинок рубит. А запястье все выскальзывает. А клинок…
Кончилось все моментально — вместе с хлопком рассеченной пеньки. По инерции Богдан опрокинулся на спину тела и сумел-таки удержать, смягчить падение мужичку в гавайских шортах. На дальнейшие подвиги сил не осталось.
Потом клиент плакал. Некрасиво, не по-мужски, навзрыд, но осуждать его Богдану не хотелось. Сам сперва побудь в такой вот ситуевине! Взглянув за борт, поежился запоздало — кипящий водоворот хвостов, плавников и оскаленных пастей. Провел рукой по карманам, ища сигареты, и вспомнил что бестолку — бросил курить еще месяца три назад. «Ладно, перебьешься, ты на сегодня уже вполне расслабился! Вместе с морем и Стариком! На воспоминания потянуло идиота, посреди пиковой ситуации! Гляди, узнает Яков Петрович… А он обязательно узнает — даже если в рапорте слукавить и приукрасить события. У шефа свои источники, поэтому он сидит в России, в офисе, за тысячи километров отсюда. Командует и возможно, завидует тебе, оболтусу, припухающему под ласковым бризом Индийского океана». Мысль оказалась приятной, помогала настроиться на оптимистичный лад и отыскать в происшедшем свои плюсы.
Если б еще не было так жарко…
Часть первая
Глазами охотника
Глава первая
Повествующая о некоторых особенностях русской национальной охоты в далеких странах
В офисе работал кондиционер. С точки зрения Богдана Богуславского, сей факт уже сам по себе мог свидетельствовать о многом — в плане отношения руководства к посетителям и персоналу.
На правах человека, потрепанного жарким климатом, Богдан привык оценивать солидность отечественных фирм и фирмочек в летний жару именно по наличию охладительных устройств. Самые недоразвитые (или напротив — экологически-продвинутые) предпочитали устраивать в офисах естественный кондишн, посредством «сквозняка». Вентиляторы были уделом середнячков, а вот сплиты порождали ощущение качества и уюта.
— А летальные случаи в вашей практике были?
— К сожалению, да. Один раз, на сафари, в Западной Африке.
— Зверь?
— Нет, змея. Черная мамба, опаснейшая тварь. Обычно, змеи первыми не нападают, но с мамбой это случается. Вам нужны подробности?
— Обойдемся, пожалуй. Вы могли предотвратить эту смерть?
Вопрос был глуповатым и Богдан позволил себе усмехнуться. Чуть, чуть, самым уголком рта.
— Если бы мог — предотвратил бы.
— К сожалению, наши сотрудники обучены противодействовать прежде всего традиционным опасностям, — вмешался в беседу Леня Вассерман. — Физическое нападение, попытка захвата в заложники… Традиционные опасности в нетрадиционных условиях. Змеи и прочие местные факторы в нашу компетенцию не входят, для этого есть специалисты-проводники.
Профессией самого Лени было убалтывание потенциальных клиентов, к чему он имел врожденный талант. Рыжие волосы и «рязанская», не соответствующая фамилии физиономия позволяли Вассерману завоевать доверие с легкостью, приводящей Богдана в трепет. До самого сегодняшнего дня позволяли. До ЭТИХ визитеров.
— Если желаете, у нас есть отличные охотники-профи…
— Благодарю не нуждаемся, — голос мужчины звучал холодно и властно. ЧЕРЕСЧУР властно для гостя,
— В той стране, куда я лечу, условия очень своеобразны, там нужен будет местный специалист. Для охоты. Что-же касается традиционных опасностей… как знать.
«Почему он сказал: «Я лечу»? «Я», а не «мы»? — мысль мелькнула в голове и исчезла по причине полной своей никчемности. Поживем — увидим.
…А сперва все казалось таким простым! Визитеры, нагрянувшие с самого утра, внешностью и манерами напоминали многих и многих других, озабоченных поиском специальных услуг. Мужчина, вошедший первым, высок, плечист, уверен в себе до крайности и держался соответственно. Своеобразная бородка и подкрученные усы придавали ему сходство с легендарным русским премьером Столыпиным — тем самым, что предпочитал Великую Россию великим потрясениям. Светлый льняной костюм и пара перстней на холеных руках вполне соответствовали общему стилю. Спутница «премьера», напротив, являла собой образец современных модных стандартов: нечто длинноногое, узкобедрое с белоснежной голливудской улыбкой и дерзким взглядом. Фотомодель, бизнес-леди или просто, на худой конец, эмансипированная стервочка.
— Здравствуйте! — провозгласил мужчина, останавливаясь в дверях и разглядывая, без интереса, стандартную офисную обстановку. Богдан, «застрявший» нынче в конторе почти случайно, энтузиазма при виде гостей не выразил — чужая смена, чужой заказ.
