Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
– Почему ты стоишь здесь? Что с тобой?..
Моя рука легла ей на плечо, и неожиданно для меня прикосновение совсем ее не испугало. Должно быть, она не потеряла разум и осознавала все: что я вышел из спальни, задал вопрос и даже то, что подошел к ней. Просто всему этому не придала значения. Как бывало иногда, когда, поглощенная телесериалом, который шел по ночам, она, даже услышав щелчок замка входной двери, не не реагировала на то, что я вернулся домой. Но что могло так завладеть ее вниманием в четыре утра на темной кухне перед белесой дверью холодильника объемом четыреста литров?
– Послушай, дорогая!
В темноте проступило ее лицо. Таким я видел его впервые: холодный блеск в глазах, плотно сжатые губы.
– …Я видела сон.
Голос прозвучал четко.
– Сон? О чем ты? И вообще, ты знаешь, который час?
Она отвернулась от меня и медленно двинулась в спальню. Переступив через порог, вытянула руку назад и тихо закрыла дверь. Я остался в темной кухне один, стоял и смотрел на эту дверь, за которой скрылась белая фигура жены.
Включил свет и вошел в ванную. В последние дни температура на улице держалась около десяти ниже нуля. Несколько часов назад, принимая душ, я забрызгал резиновые шлепанцы, и они до сих пор оставались холодными и влажными. От черной дырки вентилятора над унитазом, от пола и белого кафеля на стенах исходило ощущение печали и одиночества, навеянное холодной зимой.
Войдя в спальню, я не услышал никаких звуков с той стороны, где, свернувшись калачиком, лежала жена. Мне даже показалось, что в комнате, кроме меня, никого нет. Конечно же, я заблуждался. Прислушался и едва расслышал тихое дыхание. Однако спящий человек дышит иначе. Стоило только протянуть руку, и я нащупал бы теплое тело. Но почему-то я не смог дотронуться до нее. И говорить с ней совсем не хотелось.
* * *
Проснувшись, я обнаружил себя в постели и, на секунду потеряв ощущение реальности, уставился на окно с белыми занавесками, через которые вовсю светили лучи утреннего зимнего солнца. Приподнявшись, взглянул на настенные часы и тут же, подскочив, пнул дверь и выскочил из спальни. На кухне возле холодильника увидел жену.
– С ума сошла? Почему не разбудила? Посмотри, который уже…
Я остановился на полуслове, наступив на что-то мокрое. Передо мной предстала такая картина, что я не мог поверить своим глазам.
Все еще в ночной сорочке, распустив взлохмаченные волосы, она, как и ночью, сидела скорчившись перед холодильником. Все пространство на полу кухни вокруг ее белой фигуры было заставлено – некуда ступить – пластиковыми контейнерами и черными полиэтиленовыми пакетами. Тонко нарезанные кусочки говядины для сябу-сябу[2], свиная грудинка для жарки, две говяжьи ноги, кальмары в вакуумной упаковке, хорошо высушенный угорь и связка вяленой желтой горбуши, недавно присланные из деревни тещей, нераспечатанные пачки замороженных пельменей и еще много разных свертков неизвестно с чем. Всю эту еду, шелестя пакетами, одну за другой жена отправляла в огромный мусорный мешок.
– Что ты делаешь?!
Я закричал, потеряв, наконец, контроль над собой. Как и вчера, не замечая моего присутствия, она продолжала свое дело. Опустила в мешок упаковки с мясом, с кусочками курятины, с морским угрем стоимостью как минимум двадцать тысяч вон.
– Ты в своем уме? Зачем все это выбрасывать?
Я бросился к ней, спотыкаясь о разложенные пакеты, и вцепился в ее запястье. Неожиданно я наткнулся на сильное сопротивление, и, прежде чем она выпустила мешок из рук, мне пришлось так напрячься, что бросило в жар. Потирая левой рукой запястье правой, жена невозмутимо произнесла все ту же фразу:
– Я видела сон.
Опять за свое. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда она посмотрела прямо мне в глаза. Резко зазвенел мобильный телефон.
– Твою мать!
Я схватил пальто, оставленное вчера ночью на диване, и начал судорожно шарить по карманам. Из последнего, внутреннего, вытянул трезвонивший телефон.
– Прошу прощения. Дома возникли проблемы… Извините, пожалуйста. Я постараюсь выйти как можно скорее. Нет, я скоро буду в офисе. Только немного… Нет, пожалуйста, не надо. Только немного подождите. Я, честно, очень виноват. Мне нечего больше сказать…
Захлопнув крышку мобильного, побежал в ванную. Брился в такой спешке, что порезался в двух местах.
– Выглаженной рубашки нет?
Ответа не последовало. Я помчался назад, из стоящей перед ванной корзины для грязного белья вытащил брошенную туда вчера рубашку. К счастью, она оказалась не слишком мятой. Я обмотался галстуком, как шарфом, натянул носки, проверил, на месте ли ежедневник, кошелек, а она все это время так и оставалась на кухне. Впервые за пять лет жизни в браке жена не вышла меня проводить, и мне пришлось уйти на работу, не почувствовав на себе ее заботу.
– С ума сошла. Совсем двинулась.
Сминая задники, втиснул ноги в недавно купленные узкие туфли. Пинком распахнул входную дверь, выскочил из квартиры, увидел, что лифт торчит на последнем этаже, пробежал три пролета лестницы, в метро успел в последнюю секунду заскочить в вагон и только тогда увидел свое отражение в темном окне поезда. Пригладил волосы, повязал галстук, ладонью расправил складки на рубашке. Равнодушное до ужаса лицо жены, ее твердый голос всплыли в памяти уже после.
Она дважды сказала, что видела сон. Ее лицо промелькнуло в окне мчавшегося поезда, пронзило темноту тоннеля. Оно казалось незнакомым, как при первой встрече. Однако размышлять о жене, о ее странном поведении уже не было времени. За тридцать минут мне следовало продумать, как оправдаться перед клиентом, а затем – как преподнести ему проект предложения. «Сегодня во что бы то ни стало надо уйти с работы пораньше. Ведь с тех пор как тебя перевели в другой отдел, за несколько месяцев ты ни разу не пришел домой до полуночи», – бурчал я сам на себя.
* * *
Темный лес. Никого вокруг. Продираясь сквозь густые заросли, поцарапала лицо и руки об острые листья. Кажется, я пришла со спутником, но куда-то забрела одна и потеряла дорогу. Страшно. Холодно. Прошла через замерзшее ущелье, и появилось красное строение, похожее на сарай. Приподняла соломенную циновку, висевшую вместо двери, и вошла. И сразу их увидела. Несколько сотен кусков мяса. На длинных бамбуковых перекладинах висели огромные красные туши животных. Из некоторых еще капала не успевшая свернуться алая кровь. Я бросилась вперед, то и дело натыкаясь на мясо и отталкивая его от себя, но выхода на другом конце не было видно. Моя белая одежда вся пропиталась кровью.
Не знаю, как я вырвалась оттуда. Помчалась назад через ущелье и побежала дальше. Вдруг лес начал светлеть, показались весенние деревья с густой зеленой кроной. Повсюду копошились дети, запахло чем-то вкусным. Здесь собрались семьи, много семей, и устроили пикник. Эта картина показалась необыкновенно яркой. Весело журчал ручей, рядом с ним на ковриках сидели люди, они ели кимпап[3]. Где-то жарили мясо, раздавалась песня, звенел радостный смех.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
