Хейзел посмотрела на него, словно сомневаясь, не пойдет ли ей во вред ее откровенность.
— Я совершила ужасную ошибку, дядя! — прошептала молодая женщина. — Из любви к Кармен я должна держаться, но мне так тяжело!
— Расскажи все с самого начала.
Хейзел помолчала, пытаясь подобрать нужные слова, потом собралась с духом.
— Я родом из Ньюкасла. Мои родители умерли рано, и меня воспитывала бабушка. Шесть месяцев назад ее не стало.
Дон Гарсия часто спрашивал себя, почему Хейзел не похожа на большинство девушек ее возраста, которые приезжали сюда, на Майорку, чтобы как следует развлечься. Невестка отличалась серьезностью, какой-то невероятной честностью и порядочностью. Она не была современна в определенном смысле этого слова, и старика это только радовало. Хейзел не легкомысленна, а именно такая женщина, по мнению дона Гарсии, могла составить счастье его племянника.
— Я сама зарабатывала на жизнь — секретаршей в конторе. Знаешь, как утомительно целый день печатать договора, завещания и все такое, — продолжала молодая женщина. — Наш офис находился напротив туристического бюро. Яркие плакаты на витрине звали в дальние страны, где море и солнце, где люди всегда смеются от радости… Самое лучшее время было, когда в обеденный перерыв я шла туда и листала проспекты. Я знала, что больше всего хочу попасть на Майорку. Несбыточная мечта… Денег на такую поездку у меня, конечно, не было, но все равно я проводила много часов, планируя это путешествие, представляя, что бы я делала, владей я достаточной суммой. Когда бабушка умерла, она оставила мне немного денег, и я, не раздумывая, решилась осуществить свою мечту.
— Надеюсь, наш остров не разочаровал тебя?
— Нет, остров нет, — Хейзел смутилась, — но мужчины в отеле…
Дон Гарсия понимающе кивнул.
— А чего ты ожидала: юная прекрасная девушка одна на романтическом острове… Какой мужчина устоит перед соблазном?
— Я все время пряталась, — честно призналась Хейзел, — у меня совершенно нет опыта общения с мужчинами, и я не хотела давать повода думать обо мне как о… ну, ты понимаешь. Я каждый день ездила автобусом на дальний, безлюдный берег, где могла побыть в одиночестве.
— Там ты встретилась с Кармен и подружилась с ней, — подхватил испанец. — Ты так запала девчушке в сердце, что сразу после завтрака она срывалась на пляж, чтобы искать сокровища — так она называла ваши прогулки. Да ты и есть сокровище, Хейзел…
— Я понятия не имела, что этот берег — частное владение. Франсиско пришел, чтобы прогнать меня…
— А ты? — Дон Гарсия не мог поверить, что эта робкая, неопытная девушка не испугалась его надменного племянника.
— Он застал нас с Кармен на пляже. Сначала он рассердился и принялся кричать. Как же, его племянница проводит время с незнакомой особой, которая к тому же нарушила границу его владений. После строгого допроса он все же разрешил мне остаться. А несколько дней спустя Кармен передала мне приглашение на обед.
По ее лицу дон Гарсия видел, что эти воспоминания тяготят Хейзел, хотя его самого совсем не удивило, что Франсиско повел себя именно таким образом. Вполне в его духе, качал головой старик.
— Он предложил мне работу — место няни. Я должна была присматривать за Кармен и за это могла жить в замке и вести относительно беззаботную жизнь. А для того чтобы избежать сплетен, мы должны были пожениться. Разумеется, фиктивно.
— Вот это да! — Дон Гарсия присвистнул от негодования. — Не думал, что он способен на такое! Почему ты согласилась на это предложение?
Хейзел покраснела.
— Я чувствовала себя такой одинокой, — пробормотала она, запинаясь. — Кармен нуждалась во мне, а я хорошо знаю, что такое тосковать по любви.
Попрощавшись с доном Гарсией, Хейзел пошла к себе в комнату. Хотя она знала, что Франсиско в кабинете и она не должна встретиться с ним, ее сердце громко стучало от страха. Их спальни располагались рядом и соединялись дверью, чтобы не вызывать подозрений у прислуги, — так решил Франсиско.
Хейзел чувствовала себя здесь как лесная птичка в дорогой клетке. Ее комната была роскошно обставлена. Ковры, мебель, обои — все было выдержано в золотых и жемчужных тонах. В центре стояла огромная кровать, висевшее на стене зеркало в дорогой литой раме, украшенной изображениями птиц и цветов, делало комнату еще более просторной.
Хейзел пошла в ванную. После душа ей стало немного легче. Холодная вода приятно освежила кожу. Может быть, все не так уж и плохо. Франсиско обещал ей спокойную сытую жизнь, и пока он свои обещания выполнял. Вчера, например, вызвал адвоката, который составил брачный контракт, согласно которому Хейзел теперь финансово обеспечена до конца жизни.
Она вернулась в комнату и уселась перед зеркалом, задумчиво глядя на свое отражение. Почему Франсиско заключил с ней такое странное соглашение? При его богатстве он мог найти умную, уверенную в себе, самостоятельную женщину из среды аристократии. Хейзел вспомнила свое прозвище — Крепкий Орешек, которое было созвучно ее имени на родном языке. Этим прозвищем ее «наградили» одноклассницы. Орешек! Карие глаза, каштановые волосы, замкнутый характер и сама она — незаметная, застенчивая и нерешительная, но упрямая.
Вспомнив все это, девушка стиснула зубы. Хватит ныть от жалости к себе! Она сдержит обещание, данное Франсиско, чего бы это ни стоило.
Хейзел быстро оделась и направилась в комнату Кармен. Перед дверью она помедлила секунду, но потом осторожно, стараясь не шуметь, открыла ее и на цыпочках подошла к кровати девочки. В комнате было темно, жалюзи на окнах плотно задвинуты, однако Кармен сразу же догадалась, кто решился навестить ее, несмотря на наказание.
— Хейзел, это ты?
— Кто же еще? — Хейзел прижала девочку к себе, провела рукой по ее щечке, которая была все еще влажной от слез, и почувствовала, как тоненькие ручки обняли ее за шею.
— Не плачь, кисонька! — принялась она успокаивать малышку. — Я здесь.
— Обещай, что ты всегда будешь со мной!
— Обещаю. — Хейзел постаралась выглядеть спокойной. — Пойдем прогуляемся, сходим на берег. Умойся, а я пока поищу твое платье. Только, чур, быстро!
Хейзел и Кармен тихо, как мышки, пробежали мимо кабинета Франсиско в коридор, оттуда на первый этаж, в холл, а потом со всех ног припустили к берегу.
— Если бы дядя заметил, что мы не послушались, он бы разозлился, — уверенно сказала Кармен.
— Да ну! — попыталась отмахнуться Хейзел. — Дядя запер тебя, потому что волновался перед свадьбой. Я уверена, он больше не сердится и прекрасно понимает, что ты достаточно наказана.
— Дядя Франсиско — тиран, — резко заявила девочка. — Я слышала, как мама говорила это папе…
Кармен вспомнила о погибших родителях, и ее маленькое личико стало таким несчастным, что Хейзел не нашлась, что возразить, и только обняла девочку и принялась гладить ее по голове.
