– Абсолютно с вами согласен. Наконец у нас с вами пошел предметный разговор. Насчет материального обеспечения не беспокойтесь. Думаю, этого хватит.
И архимаг, шустро соскочив с сундука, откинул крышку.
Комната озарилась золотым сиянием: кованая емкость оказалась доверху наполнена желтыми прямоугольными брусками. В одном из углов лежал небольшой черный замшевый мешочек, перетянутый в горловине узким кожаным ремешком.
– Эт-то то, что я думаю?
– Если вы о золоте, то да, угадали. Оно из имперской казны – на всех брусках клеймо короны. Каждый весит ровно десять килограмм, по вашей метрической системе. Здесь восемьсот брусков, итого – восемь тонн чистого золота. А в мешочке изумруды и необработанные алмазы.
– Как же вы доперли такую тяжесть? – растерялся Федор.
– Ерунда, магическое уменьшение веса.
– Ладно, с деньгами все понятно, а ребенка пошто сразу с собой не прихватили?
– Он перед вами, – развеселился маг.
Над столом взвилось легкое облачко, и обнаружилась эдакая корзиночка. Бывший капитан опасливо в нее заглянул. Внутри на зеленом атласном одеяльце, в легкой распашонке, вышитой вензелями с коронами, спал младенец, не более полугода от роду.
– Мальчишечка-то крупненький.
– В отца будет. Покойный император Дион III одним ударом быка сшибал с копыт. Роды вышли тяжелые, бедная императрица Камилла чуть Творцу душу не отдала.
– У вас тоже верят в Бога?
– Ну мы же не дикие язычники, варвары, – обиделся архимаг.
– Послушайте, уважаемый Адемар, я чувствую, вы многое не договариваете, да и не мое это собачье дело, но ответьте на один вопрос: почему, считая свою башню неприступной, вы приперлись с наследником трона сюда, в наш мир?
Адемар сердито насупился:
– К сожалению, не все маги в Империи лояльны к власти династии Сполето.
– Понятно. Интересно, чем прельстил ваш зловредный Рихард знатных особ для участия в мятеже?
– Никакой тайны здесь нет. Он пообещал им самостоятельность и отделение от Империи. Государство наше состоит из трех королевств и восьми герцогств, плюс страна варваров – Осман.
– Сколько лет Империи?
– Девятьсот пятьдесят, – хвастливо задрал бороденку архимаг.
– Все ясно, сливайте воду.
– Не понял, какую воду?
– Милейший Адемар, суровые исторические законы гласят – империи зарождаются и умирают через определенное количество лет, с прозой жизни не поспоришь. К примеру, наша империя – СССР – не продержалась и семидесяти пяти.
– Да ну, не может быть! – всплеснул руками маг.
– Может, еще как может. До сих пор из-под ее обломков выбраться не можем. Ну да ладно, все это лирика. Вы сидите, а я смотаюсь в «Детское питание».
– Зачем?
– Малец проснется, захочет кушать, не пельменями же его кормить.
– А что такое пельмени?
Федор лишь махнул рукой и подался в прихожую одеваться.
Перескакивая через лужи, не замечал осточертевшего дождя, его душу переполняла эйфория ожидания чуда. Если маг не врет, то он станет полноценным человеком, подправит морду и уберет уродливый шрам. Может, и пальцы на руке отрастут? Да ну, бред полный!
От избытка чувств хотелось петь или отчебучить на тротуаре дикую пляску. Но, стоп, гражданин Дубов, не радуйтесь раньше времени. А если старикан брешет как сивый мерин? Обещать-то все горазды.
Вернувшись домой, застал Адемара в роли няньки: тот баюкал хныкающего ребенка. Федор, тщательно вымыв руки с мылом, принялся за кормление. Наследник, высосав бутылочку питательной смеси, заснул, и взрослые переместились на кухню, где Дубов принялся потчевать мага пельменями и черным байховым чаем. Поздним завтраком гость остался доволен. После чего предложил Федору заняться лечением.
– Для начала выпейте пилюлю и ложитесь на диван.
Первый сеанс, как и все последующие, экс-капитан не помнил: маг погружал его в крепкий сон. Адемар колдовал над ним три дня, после чего заявил: «Результат ждите через месяц».
Наступил последний вечер перед расставанием. По такому случаю Федор купил бутылку сухого вина. За ужином на кухне архимаг озвучил основные пункты воспитания наследника: во-первых, образование, во-вторых, принц обязан владеть несколькими ремеслами, а самое главное – должен стать воином.
Федор улыбнулся:
– Ну, это дело знакомое.
– Федор Иванович, воином не в вашем понимании. Стрелять из разного рода оружия огненного боя каждый дурак может. Наследник должен мастерски владеть мечом, стрелять из лука и уметь скакать на лошади. В нашем суровом мире это необходимо для выживания.
– Вы хотите лишить ребенка детства?
– Лучше без детства, зато живой, – парировал маг.
– Кстати, Адемар, вы до сих пор не назвали имени наследника.
– Его зовут Леон. Леон I Сполето. Вы сами определите время, когда сообщите мальчику истинное положение вещей и кто его мать.
Относительно возвращения принца на родину, вот бумага, на ней расписан ритуал перехода. Уйдет он в день своего двадцатипятилетия, из зеркальной комнаты.
– Расшифруйте.
– Есть у вас такие – комнаты смеха называются.
– Адемар, осталось два вопроса. С чем Леон вернется в родной мир? Я имею в виду деньги, не бруски же золота попрет с собой.
Маг не задумываясь пошарил в балахоне и выложил на стол золотую монету.
– Отольете сколько нужно.
– Так, с этим разобрались. Теперь по поводу сундука – каким макаром перевести часть металла в деньги? А камни вообще караул, у нас их почти невозможно продать.
– Федор Иванович, вот вам на первое время бумажки – чтобы встать на ноги.
И маг принялся извлекать из своей бездонной сумки пачки денег. На столе вырос куб приличных размеров из банковских упаковок.
– И как вы только умудряетесь выжить, имея в обращении фантики, – маг кивнул на кучу купюр. – Золото правит миром, так было и будет во веки веков. Да, чтобы не сперли сундук, вот вам артефакт невидимости.
И Адемар всучил Дубову кусок грубо сработанной проволоки, загнутой в спираль. Он подвел хозяина квартиры к кованому монстру и показал, что нужно делать, а заодно настроил замок на его, Федора, ладонь.
– Теперь кроме вас никто сундук не откроет.
* * *
Прошло пять лет. Многое изменилось в жизни экс-капитана, впрочем, как и он сам. Разбойничий, рваный шрам на лице исчез без следа, и – о чудо! – на левой руке выросли отсеченные четыре пальца. Архимаг сдержал свое слово, за что следовало ему в ноги поклониться. Да и внешне Федор изменился, помолодел, словно скинул десяток лет.
