Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
— А ты чего сидишь? — спросил он по-деловому. — Тебе умыться нужно и холодное к носу приложить, а то распухнет — завтра себя в зеркале не узнаешь.
Здесь он прав. Настя хотела встать, но ноги не держали. Вешалка, тумбочка, тапки внезапно закрутились в хороводе. Она закрыла глаза и прислонилась головой к стене.
— Эй, ты жива? — Сергей встряхнул ее за плечи. Голова взорвалась болью, зато перестала кружиться, так что когда Настя с опаской открыла глаза, оказалось, что все вещи в прихожей стоят на своих местах.
Сергей между тем ловко расстегнул на ней куртку, помог подняться и подтолкнул к двери ванной.
— Дверь не закрывай, — сказал он, пуская холодную воду, — вдруг тебе плохо станет.
Настя поглядела на себя в зеркало. Если бы были силы, она бы сейчас заорала от страха. На нее смотрела жуткая рожа, какую не в каждом фильме ужасов увидишь. Волосы спутались, глаза из-за размазанной туши выглядят, как у очкового медведя. Тушь пополам с кровью стекает по щекам на шею. Несмотря на платок, кровь попала на блузку. Ладно, черт с ней.
Настя наклонилась над раковиной и принялась плескать в лицо холодной водой. Через пару минут в голове слегка прояснилось. Она вытерла лицо полотенцем. Кровь из носа шла, но меньше. Нос, если не задевать, болел вполне терпимо. В зеркало она решила не смотреть, чтобы не расстраиваться.
— Насть, ты как? — Сергей приоткрыл дверь.
— Нормально. — Она старалась говорить как можно тверже. — Сейчас выйду.
И правда, голова не кружилась, ноги не дрожали. Она добрела до кухни, всего пару раз опершись на стену.
Кажется, в холодильнике у нее был лед, и воды выпить не помешает. Однако от небольшого усилия, требовавшегося, чтобы открыть холодильник, в глазах снова потемнело, стены закачались и поплыли.
— Да погоди ты! — Сергей подхватил ее и усадил на стул. — Слушай, может у тебя сотрясение мозга?
Совсем близко она увидела его глаза и поняла, что он беспокоится искренне. Словами он мог играть, на словах он врал ей бесконечно. Но с глазами поделать ничего было нельзя — по глазам она всегда видела, когда он врет. Не сразу, конечно, со временем научилась.
Сейчас он не врал, сейчас он в самом деле за нее волновался. Настя поглядела на стену, где висела тарелка, которую они привезли когда-то из Турции. Тарелка вела себя прилично — не двоилась, не троилась, не крутилась в безумном танце. Закрыла левый глаз и снова посмотрела на тарелку. Потом то же проделала с правым.
— Нет у меня никакого сотрясения, — с облегчением вздохнула она, — не стоит так переживать.
— Как это? — он возмутился. — На тебя напали, едва не…
— Да ничего бы они не сделали, попугали только. — Насте хотелось, чтобы голос звучал как можно естественней. — Так что спасибо тебе, конечно, что этому подонку врезал, но…
— Подожди-ка! — Он уже достал из морозильника лед и положил в пакет, который хозяйской рукой нашарил в ящике кухонного стола. Пакет со льдом он завернул в полотенце и подал ей, чтобы приложила к носу.
— Держи подольше, а то завтра нос будет, как мяч.
«Сама знаю», — подумала Настя, но вслух ничего не сказала. Все-таки он спас ее от этих отморозков, здорово помог.
Она прижала холодный сверток к носу. Поначалу было так больно, что выступили слезы, и Настя закрыла глаза, чтобы Сергей их не увидел. Еще начнет жалеть, а ей этого совсем не хотелось. Ей хотелось выпить горячего сладкого чаю и лечь в мягкую постель. Можно еще таблетку от боли, и тогда проспать до утра. А утром уже сокрушаться по поводу носа и истрепанных нервов.
Но если она сейчас покажет слабость, Сергей ни за что не уйдет. Будет суетиться возле нее, охать, принесет чай в постель, станет искать лекарство. Еще придумает, что ей нельзя быть одной, — вдруг кровь не остановится или совсем плохо станет, попросится ночевать… Ей ли не знать, каким он может быть убедительным.
А у нее нет сил с ним спорить. Это сейчас она еще кое-как держится на адреналине, а через какое-то время совсем расклеится.
Настя пошевелилась и переложила пакет со льдом в левую руку. Правой она залезла под воротник блузки и нащупала под ключицей еле заметный шрам. Теперь это была тонкая ниточка, которую скоро нельзя будет заметить. Но пока нащупать можно. Шрам зачесался — именно этого она и добивалась.
Перед глазами тут же встала картина: один из троих страшных мужчин, самый молодой, с совершенно белыми пустыми глазами, держит нож у ее шеи. Он вдавливает его неторопливо, но сильно. Другой в это время говорит, что еще немного, и нож перережет сонную артерию. Тогда Настю уже ничто не спасет — она истечет кровью за несколько минут.
Боли она тогда не чувствовала, просто ужас. Если бы этот тип не убрал нож, она бы, наверное, от ужаса умерла.
Но он убрал, потому что Сергей — избитый, с выкаченными безумными глазами — сунул главному все деньги, которые были отложены на черный день и на отпуск. И еще прабабушкины серьги с изумрудами. Серьги были старинные, замечательной работы, но хрупкие.
Серьги были единственной фамильной драгоценностью, передавались в их семье от матери к дочери. Настя и не носила их никогда, потому что замочки ослабли и камни сидели неплотно. Больше в доме не было никаких драгоценностей, кроме Настиного обручального кольца. От него главный бандит пренебрежительно отмахнулся.
Сергей тогда еще что-то говорил, просил, обещал, умолял. Настя не слышала: увидела, как течет ее кровь, и упала в обморок. А когда очнулась, в квартире никого уже не было, кроме Сергея. Он сказал, что крови больше нет, там только царапина, она быстро заживет, так что даже в травмпункт идти не стоит, потому что там поинтересуются, откуда рана. А им сейчас лишнее внимание ни к чему.
Он был такой организованный — мигом привел в порядок разгромленную квартиру, перенес Настю в спальню, принес ей чай. И говорил, говорил… Говорил, что все теперь у них будет по-другому, все будет хорошо, что он с деньгами решит обязательно, что она может на него положиться. Что, когда он увидел, как бандит поднес к ее шее нож, в душе его все перевернулось, и он понял, что, если с Настей, его женой, что-нибудь случится, он не сможет больше жить.
Он так много говорил, что слова его слились в один поток, из которого изредка выскакивало «обещаю», «никогда», «стал другим человеком».
Настя никак не реагировала. После всего случившегося она обмякла, было ощущение, что из нее вытащили все кости и осталась только оболочка.
Наконец она уснула. Проснулась рано утром, когда было еще темно. Сергей рядом крепко спал. С чего, интересно, он взял, что стал другим человеком? Абсолютно такой же, ничуть не изменился. Зато она изменилась.
В ванной она рассмотрела засохшую корку на месте царапины. Все-таки шрам останется. И не только на шее, но и в душе.
Сергей подошел, неслышно ступая босыми ногами, и осторожно обнял ее сзади.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
