— Гм-гм. Здравствуйте, мистер Майерс. Вы меня вызывали? — сказала она вежливым, но твердым голосом.
Молчание.
«Странно», — подумала Кларисса. Обычно такой реплики бывало достаточно, чтобы начальство от игр переходило к делу. «Ну индюк! Еще одна попытка — и я ухожу. Слабину давать я не собираюсь. Если я ему в самом деле нужна, пусть кончает со своими идиотскими играми», — рассерженно подумала она и, выждав пять секунд, снова окликнула фигуру у окна:
— Мистер Майерс?
Вот, снова этот голос. Он был совсем не такой, каким Джек представлял его себе. И совсем не вязался с той славой «синего чулка», которой пользовалась в конторе Кларисса Браун. Гораздо мягче, но вместе с тем ниже, чем можно было бы ожидать от женщины ее телосложения. Слегка сипловатый и при этом сильный, звучный. «Странно, что раньше я не обращал внимания на то, какой у нее голос», — подумал Джек. Ему почему-то представился зал со множеством столиков, синие клубы сигаретного дыма в воздухе, музыка, где-то на заднем плане ярко освещенная сцена, в бокале на крахмальной скатерти — красное вино, а рядом с ним — обворожительная женщина, которая говорит вот таким голосом — низким, как бы слегка грубоватым от дыма, но полным мелодии и шарма…
— Мистер Майерс?
Джек отогнал от себя видение и обернулся. Все, что он до сих пор слышал про Клариссу Браун, говорило о том, что она никак не могла быть обворожительной особой в духе его фантазий. Единственная женщина-адвокат в их конторе на вид столь же мало соответствовала своему голосу, как если бы пишущая машинка вдруг запела контральто. Джек окинул взглядом фигуру Клариссы, стоявшей в нескольких шагах от него. Ничто, ну буквально ничто в ее облике не понравилось ему: ни волосы, собранные в узел на затылке, ни эти жуткие очки, ни бледное лицо, ни застегнутая до самого подбородка учительская блузка, ни консервативного покроя костюм с юбкой, которая спускалась ниже колен, ни глухие черные туфли, ни то, как она сжимала обеими руками свой блокнот. Сплошное разочарование.
И тем не менее именно с этой женщиной ему предстояло провести вдвоем неопределенное время. Причем не где-нибудь, а на острове в океане, в отеле, принадлежавшем Полу Тайлеру — самому важному из клиентов их адвокатской конторы.
Джек кашлянул и взглянул в глаза Клариссы. Выражение их было не самое радостное — это он разглядел даже сквозь стекла ее очков. Мисс Браун явно была раздосадована, чтобы не сказать зла. Это никак не входило в планы Джека. За годы жизни с матерью, поминутно изображавшей обиду или печаль и таким образом легко манипулировавшей домашними, он научился игнорировать чужие проявления чувств, а потом, работая адвокатом, научился игнорировать и сами чувства, если только их нельзя было как-то использовать в деле. Так вот, ему было безразлично, злится ли некая женщина по имени Кларисса Браун. Но ему нужно было, чтобы его подчиненная, адвокат Кларисса Браун, приступила к предстоявшей им важной совместной работе с энтузиазмом, а не со злобой и обидой в душе.
Подойдя к столу, он, по-прежнему глядя ей в глаза, произнес:
— Я немного задумался.
Ничего более похожего на приветствие или извинение дождаться от него было немыслимо. Кларисса в гневе еще сильнее сжала блокнот, но зато в голосе ее почти не слышалось сарказма, когда она ответила:
— Да, я заметила. Я могу зайти потом, когда вам будет удобнее, а сейчас вернуться к своей работе.
«Работа. Я, видите ли, оторвал ее от работы. Вот обрадуется, когда узнает, ради чего я ее вызвал!» — я подумал Джек, а вслух сказал как можно более нейтральным тоном, игнорируя подтекст в реплике подчиненной:
— Нет-нет, садитесь. — И указал ей на кресло перед столом.
Кларисса села и положила ногу на ногу, чтобы удобнее было записывать в блокноте.
— Я слушаю.
Голос ее снова приковал к себе внимание Джека, так что на несколько секунд он задумался совсем не о работе. Этот густой, словно бы чуть прокуренный голос заставлял вибрировать какие-то струны в его организме, причем совсем не в голове, а гораздо ниже, в той части тела, которая в конторе во время рабочего дня не имела права заявлять о своем существовании! Заметив, что происходит у него в штанах, Джек в панике уселся, на стул и придвинулся вплотную к столу, чтобы мисс Браун, чего доброго, не увидела политически некорректную выпуклость, обозначившуюся на костюме шефа.
— Буду краток. Нам с вами предстоит совместная работа. Я знаю, что вы сейчас заняты несколькими делами, связанными с недвижимостью, и уже распорядился, чтобы их пока взяли на себя другие сотрудники. Ваше время должно полностью принадлежать мне.
При этих словах адвокат Браун, вздрогнув, повернула голову к нему; от этого резкого движения очки сползли к самому кончику ее носа, и за какие-то две-три секунды, прежде чем она натренированным движением водрузила их на место, Джек увидел ее глаза, до того скрытые за толстыми затемненными стеклами. Такого глубокого, яркого лазурно-голубого цвета он никогда еще не встречал. Первой его мыслью было: «Не может быть. Так не бывает. Это наверняка цветные линзы. Хотя кто же носит линзы под очками? Черт знает, что такое…»
Кларисса, однако, уже снова глядела на него сквозь стекла очков. Она недоверчиво прищурилась, переспрашивая:
— Вы отдали мои дела другим? А вам Не говорили, что фирма «Мендельсон и Брандт» специально настаивала на том, чтобы их контрактом занималась именно я и никто другой?
Джек почувствовал себя в высшей степени странно. Словно бы слова и взгляд этой женщины выбили его из колей. Он услышал в своем голосе чуть ли не извиняющиеся нотки, когда отвечал ей:
— Могу вас заверить, что я об этом в полной мере информирован. Но, взвесив все за и против, учитывая интересы и приоритеты нашей фирмы, мы решили перебросить вас временно на работу, связанную с Тайлером. Там необходимы именно вы.
— Тайлер — наш важнейший клиент, и я работаю по нескольким делам, связанным с его владениями.
— Да, вы совершенно правильно оцениваете значимость этого клиента для нашей конторы. Мы стараемся делать все, чтобы укрепить отношения с ним.
Для постороннего эта фраза звучала бы вполне безобидно, но Кларисса знала, что стоит за словами Майерса. Пол Тайлер, своенравный мультимиллионер и их самый прибыльный клиент, поручал свои дела не только их конторе, но и конкурентам. Каждый раз, имея дело с ним, приходилось из кожи вон лезть, снова и снова доказывая ему, что «Уолдорф, Хейнс, Грин & Майерс» — более профессиональный и надежный партнер, чем все остальные. Смысл слов шефа заключался, таким образом, в том, что любые другие дела надо отставить: здесь речь идет о жизненно важном для фирмы деле. Не придумав сразу такой формулировки вопроса, которая не выглядела бы как проявление неуместного любопытства и торопливости, Кларисса просто вопросительно подняла брови и посмотрела на Майерса, давая понять, что готова слушать дальше.
— Так вот, — продолжал тот, — на сей раз нам предстоит заниматься не слияниями и поглощениями, а таким делом, как развод мистера Тайлера.
