— Вообще-то, ведьмы красивые! — с упреком заявила она и взялась маленькими пальчиками за дужку очков. Я даже опешила.
Вообще-то, обычно я тоже ничего!
Кто бы знал, какого труда (а если честно силы воли) мне стоило выкрасить свои белоснежные, платиновые волосы в рыжий? В хороший такой рыжий цвет, чтоб все ведьмы от зависти подохли да с метел своих посваливались! А в кудри их превратить? Такие, чтоб ого-го… Они же не вьются совсем! Шляпка, правда, подкачала — остроконечная, черная, но немного выцветшая, да и поля обвисли. Старенькая шляпка, если честно, но уж какую нашла. Наши ведьмы не очень-то любят со своими вещами расставаться, да и вообще вредные они и носатые все, как одна. Одну только не носатую знаю, но это скорее исключение из правил, так что носик я себе на всякий случай немного нарастила. И брови свои бледные подвела. И перед самыми воротами капли в глаза закапала, чтоб слегка вытянутый зрачок скрыть, правда они от этого покраснели и один косить начал, но ничего, это пройдет через часик. А вот платье пришлось сознательно испортить, припорошив его пылью дорог и надорвав по краю подол. Я же типа пешком всю равнину прошла, как положено адептам, а не воспользовалась порталом, который в такую даль только дядюшка и смог открыть.
И вот, смотрю я на свое отражение в темных стеклах малявкиных очков и понимаю, что наращенный нос почему-то повело в сторону и странно изогнуло, роскошные кудри стали совсем не роскошными, а обвисли спутанными сосульками, еще и песок налип… И ощущение такое возникло, что я очень даже напоминаю сейчас собственную метлу. Неизвестно еще, кто лучше выглядит… Вот стыдобища-то!
— Аля! Нельзя! — раздался звонкий голос.
Светловолосый мальчишка подбежал к нам, схватил девчонку за руку, не позволяя ей снять очки.
— Нельзя, мама опять ругаться будет! — наставительно произнес он капризно надувшей губки девочке.
— А я маме не скажу, только папе, — бесхитростно ответила она и снова потянулась к очкам, перебарывая его руку. — Похвастаюсь! А попрошу, может в комнате разрешит оставить. Смотри, какой нос удобный — одежду можно будет вешать!
Пощупала нос. Да уж, с ним точно надо что-то делать… Жалко… Дольше делала, чем носила. Произнесла заклинание отмены, и вернулся ко мне мой носик — прямой, аккуратный и маленький, а девочка заметно расстроилась и приуныла, но борьбу не прекратила, продолжая тянуться к очкам и канюча, чтоб отпустили.
Мальчик удержал ее за запястье, проигнорировав упорное барахтанье, все-таки старше на пару лет, сильнее.
— Шли бы вы своей дорогой лучше, — посоветовал он на редкость серьезно, не обращая внимания на обиженную физиономию малышки и не менее обиженное пыхтение. — Вас утащить я точно не смогу, вчера гнома-то еле докатил, и то кусок бороды откололся, так что мне тоже влетело. А ей все мало! Не наиграется никак в кукол!
— Сестренка, — с улыбкой поняла я, заметив их сходство, несмотря на то, что мальчик был светлый и зеленоглазый, а девочка темненькая, с пышными ведьминскими кудрями. Неосознанно провела рукой по собственным паклям. Куда бы спрятать их, чтоб не позориться? А вот кое-что не поняла:
— Та-ак… А зачем вы меня куда-то тащить собрались?
Мальчик посмотрел на меня, как на дуру:
— Потому что ни одна каменная статуя при мне сама еще не ушла, а мама нам зелье оживляющее не дает. Говорит, совсем обнаглеем, и вообще оно у нее уже кончается.
Оценивающе взглянула на девочку, на темные стекла очков, на напряженно держащего ее руку мальчика…
Блин, василиска! Самая настоящая! Это же редкость какая!
Восхищение редким видом уступило место осознанию, негодованию и немного испугу:
— Это она меня же… — задохнулась, представив, как каменную меня катят вниз по склону, отбивая руки или ноги о попадающиеся на пути валуны, а то и в качестве мебели используют, если уцелею после подобной транспортировки.
— Уши оборву! — погрозила я пальцем.
Вдруг, в буквальном смысле из-под земли появился огромный лохматый пес с зеленой шерстью. Отряхнулся, разбрасывая комья земли в разные стороны.
— Пошла вон от деток, — меланхолично сообщил он мне. Зевнул и добавил. — Не то сожру. Вместе с ушами, даже обрывать не стану.
— Гринпис! — прикрикнул на него мальчик. — Как тебе не стыдно!
— Никак не стыдно, — лениво ответил пес. — Совсем никак. А что?
— Нельзя говорить «пошла вон» — это невежливо, — укоризненно посмотрел на него маленький джентльмен. — Надо говорить «уйдите вон», она же женщина. И незнакомая!
Пес повернулся ко мне и медленно, по слогам произнес.
— Уйдите вон, незнакомая женщина, а то сожру.
— Ну вот еще! Не хватало, чтобы всякая нечисть мне угрожала! — фыркнула я, не впечатлившись. Возможность превратиться в камень была намного неприятнее.
— Я не нечисть, — возмутился пес. — Я — порождение магии земли.
— Я и говорю — нечисть!
— Ррр! — раззявил он пасть.
Бумс! Огрела его по голове своей палкой, которая сразу покрылась мхом… Кусачим мхом! Позеленевшую метлу пришлось откинуть в сторону. Следом полетела шляпка, затем один стоптанный башмачок, потом другой, потом рукава закатала, готовясь к рукопашке. Пес угрожающе фыркнул и ударил лапой по земле…
Понеслись вперед лианы, гибкие, быстрые, как змеи… Им ли со мной тягаться в ловкости? Завязала их трепыхающимся узлом в считанные секунды. Покосилась на детишек. Сидят такие наглые на валуне, щелкают орешки, с удовольствием за битвой наблюдают. А где писки, визги, слезы, «собачка не ешь тетю!»? Неправильные дети!
Пес же поступил крайне подло, потому что нападения сзади я как-то не ожидала. Однако, гибкие, зеленые побеги, пробив почву позади меня, в два счета опутали запястья и щиколотки, лишая возможности пошевелиться. Вот зараза травяная! Да чтоб тебя в желудке переварили!
Дернувшись пару раз, поняла, что так просто мне не выбраться, а самодовольная улыбочка пса выводила из себя похлеще связанных рук. Так, значит? Ну, потом не обижайся… Остается только сделать вид, что смирилась.
— Слушай, порождение, какая-то хреновенькая из тебя нянька, — посетовала я, заметив, как мальчик ставит четыре орешка против двух, что я проиграю.
— Не нянька, а телохранитель, — поправил пес, проследив за моим взглядом. Он ставкой остался доволен. — Знаешь, сколько на их уши желающих?
— Догадываюсь, — миролюбиво кивнула я и пошевелила пальцами, незаметно отправляя заклинание по кромке берега.
Вспучилось озеро, поднялась со дна бурлящая грязь, вырастая на глазах. Двинулся вперед грязевой голем, с каждым шагом обретая более четкие очертания. Черт! Видимо, я слишком сильно хотела, чтобы травяного пса сожрали… Потому что голем вышел из воды, приобрел форму коровы и методично начал жевать зеленый хвост… Почувствовав неладное, пес медленно обернулся. Детишки же лишь поменяли ставки.
