Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
Волк присутствовал в зале суда все сорок шесть дней и провел несметное количество часов, глядя на скамью подсудимых со своего незаметного места у выхода. Крепко сбитый, с обветренным лицом и темно-синими глазами, он выглядел лет на сорок, может, чуть больше. Саманта подумала, что детектива вполне можно было бы назвать привлекательным, если бы он не производил впечатление человека, не спавшего несколько месяцев и несшего на своих плечах тяжкое бремя окружающего мира. Хотя, если по правде, так оно и было.
Киллер-Крематор, как его окрестила пресса, стал самым кровожадным серийным убийцей за всю историю Лондона. Двадцать семь жертв за двадцать семь дней, все проститутки в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет. Огромный интерес к этому делу, помимо прочего, обуславливался еще и тем, что оно открыло плохо информированным массам глаза на суровую действительность, творящуюся у них прямо под носом, на тех самых улицах, где они живут. Большинство пострадавших были найдены еще тлевшими – он накачивал их транквилизаторами и сжигал живьем, при этом огонь уничтожал практически все мыслимые улики. А потом злодеяния вдруг резко прекратились. В отсутствие подозреваемых полиция терялась в догадках. Все время, пока длилось расследование, на нее обрушивался шквал критики – за бездействие и неспособность пресечь гибель подростков, но когда с момента последнего убийства прошло восемнадцать дней, детектив Волк заключил преступника под стражу.
Мужчину на скамье подсудимых звали Нагиб Халид. Англичанин пакистанского происхождения и мусульманин-суннит, он работал в Лондоне таксистом. Жил один и в прошлом уже фигурировал в деле о поджоге. Когда в суд поступили результаты анализов ДНК, подтвердившие, что он подвозил трех жертв на заднем сиденье своего автомобиля, и подкрепившие собой убийственные показания детектива Волка, дело показалось всем ясным и понятным. Но потом, на пятый день, стало разваливаться.
Всплыли алиби, опровергающие данные наблюдения, собранные Волком и его командой. Выяснилось, что во время следствия на Халида оказывали давление и запугивали. Противоречивые данные судебно-медицинских экспертиз привели к тому, что обгоревшие образцы ДНК исключили из списка неопровержимых доказательств. В довершение всего руководитель Департамента внутренних расследований столичной полиции, приведя в совершеннейший восторг сторону защиты, разослал письмо, которое, помимо прочего, предложили и вниманию Саманты. В этом послании, написанном анонимным коллегой буквально за пару дней до последнего убийства, выражалась озабоченность душевным состоянием детектива Волка и его методами ведения расследования, а также высказывалось предположение, что он «отчаялся» и «помешался» на данном деле, поэтому начальству предлагалось его немедленно отстранить.
История, и без того одна из самых громких во всем мире, приобрела еще более скандальный характер. Полицию обвинили в том, что она, пытаясь скрыть собственные промахи, использовала Халида, оказавшегося под рукой, в качестве козла отпущения. И руководителя отдела расследования убийств, и его заместителя заставили подать в отставку, обвинив в вопиющей коррупции и злоупотреблении служебным положением, а таблоиды выплеснули на публику целый вал скандальных историй о впавшем в немилость детективе: из-за мнимых проблем с алкоголем и столь же мнимой склонности к агрессии у него развалился брак. На одном из этапов процесса элегантная адвокатесса обвиняемого даже предложила поменять Волка и ее клиента местами, за что тут же получила замечание. Сам Нагиб Халид наблюдал за разворачивавшимся вокруг цирковым представлением с глубочайшим изумлением. В глазах его можно было увидеть только одно – проблеск удовлетворения от того, что он из демона превратился в жертву.
Завершающий день судебного разбирательства прошел в полном соответствии с ожиданиями. Обвинение и защита выступили с последним словом, после чего председательствующий обратился к присяжным с краткой речью, подытожив скупые улики, все еще считавшиеся обоснованными и вескими, и призвав принимать во внимание хитросплетения закона. Тогда жюри извинилось перед судом и удалилось для вынесения приговора в небольшую комнатку, расположенную за трибуной для дачи свидетельских показаний и неизменно отделанную все тем же деревом и зеленой кожей. Один час и пятнадцать минут двенадцать присяжных сидели за большим деревянным столом и спорили по поводу вердикта.
Решение о том, как она будет голосовать, Саманта приняла еще несколько недель назад и теперь была немало удивлена, видя, что мнения коллег разделились. Во время вынесения приговора она никогда не опиралась бы на общественное мнение, но при этом была рада, что ее голос не подольет масла в огонь всей этой шумихи, от которой теперь зависели ее магазин, доходы и благосостояние. Вновь и вновь повторялись одни и те же аргументы. Кто-то из присяжных вдруг зациклился на показаниях детектива Коукса и вышел из себя, когда ему в сотый раз указали, что они носят недопустимый характер и поэтому их нельзя принимать во внимание.
Время от времени Стэнли призывал всех проголосовать, но после этого каждый раз передавал судье записку о том, что жюри никак не может прийти к единому мнению. С увеличением количества проголосовавших все больше членов под давлением большинства давали слабину, и когда до четырех часов оставалось всего несколько минут, вердикт был вынесен – десять человек проголосовали за, двое против. Стэнли сообщил об этом через пристава, который ушел и через десять минут явился вновь, чтобы проводить жюри обратно в зал судебных заседаний.
Возвращаясь на свое место рядом со скамьей подсудимых, Саманта ощущала каждый обращенный на нее взор. В помещении воцарилась тишина. Когда она шла по проходу, каждый шаг эхом раздавался по залу, и от этого ее охватило беспричинное смущение. К счастью, в следующее мгновение присяжные стали рассаживаться по местам, и на фоне поднятого ими шума ее замешательство показалось банальным и пустым. Женщина тут же успокоилась.
Она видела, что многие, не в силах совладать с нетерпением и дождаться официального оглашения приговора, пытаются по ее лицу прочесть, что решили присяжные, и это ее позабавило. Напыщенные жрецы Фемиды в мантиях и париках, которые всегда относились снисходительно к ней и другим членам жюри, теперь вдруг полностью оказались в их власти. Саманта подавила улыбку – она чувствовала себя как ребенок, посвященный в тайну, но не собирающийся ее никому раскрывать.
– Подсудимый, соблаговолите встать! – рявкнул в тишине судебный секретарь.
Нагиб Халид на скамье подсудимых неуверенно поднялся на ноги.
– Старшина присяжных, соблаговолите встать!
В конце того самого ряда, где сидела Саманта, встал Стэнли.
– Вы вынесли единодушный вердикт?
– Нет, – срывающимся, почти неслышным голосом ответил Стэнли.
– Вы вынесли вердикт, за который проголосовало необходимое большинство присяжных?
– Да… мне жаль… но… да. – Стэнли вздрогнул, путаясь в словах.
Секретарь повернулся и взглянул на председательствующего, который кивком дал понять, что принимает вердикт, проголосованный необходимым большинством.
– Прошу огласить приговор присяжных! Подсудимый Нагиб Халид виновен в совершении двадцати семи убийств?
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
