Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 182
Но даже если Риз «чудесным» образом забыл о нашем уговоре, моя левая рука напоминала о нем постоянно. Думаю, Тамлин с Ласэном тоже помнили, хотя вслух ничего не говорили.
Даже если Риз, в конце концов… даже если он и не был моим злейшим врагом…
Но Тамлин считал его своим врагом. Да и другие дворы тоже. Считаные единицы достигали границ Двора ночи и оставались в живых. Никто толком не знал, что́ находится на самой северной оконечности громадного острова Притиания.
Горы и тьма, звезды и смерть.
Однако я не считала Ризанда таким уж врагом, особенно если вспомнить наш последний разговор спустя всего несколько часов после убийства Амаранты. Разговор был достаточно откровенным, и потому ни Тамлин, ни кто-либо еще о нем не знали.
«Радуйся, Фейра, что твое сердце осталось человеческим. И пожалей тех, кто вообще ничего не чувствует», – сказал он мне тогда.
Я сжала пальцы левой руки в кулак, скрыв «недремлющее око». Потом встала, подошла к умывальнику, смыла с лица пот и прополоскала рот.
Я очень хотела перестать что-либо чувствовать.
Я очень хотела, чтобы мое сердце, как и все тело, претерпело изменения и превратилось в кусок бессмертного мрамора. Однако сердце мое меняться не желало и напоминало исполосованный клок тьмы, сочащийся гноем и отравлявший все внутри.
Когда я вернулась в спальню, Тамлин продолжал мирно посапывать. Его обнаженное тело лежало поперек кровати. Я залюбовалась сильными мышцами его спины, красиво подсвеченными луной, золотистыми волосами, разметавшимися во сне. Его пальцами, которые я кусала и щипала во время недавних любовных утех.
Все, что я сделала с собой, я сделала ради него. Я с радостью сокрушила себя и свою бессмертную душу.
А теперь мне предстояло целую вечность жить в этом состоянии.
Я шла к кровати. Мои шаги становились все тяжелее и грузнее. Простыни успели высохнуть и остыть, я скользнула в постель, повернулась к Тамлину спиной и обхватила себя руками. Тамлин дышал ровно и глубоко. Но со своими фэйскими ушами… Иногда мне казалось, что я улавливаю малейшую задержку в его дыхании, даже если та длилась доли секунды. У меня не хватало духу спросить, спит ли он или проснулся и лежит, притворяясь спящим.
За все ночи, в которые очередной кошмар вышибал меня из сна, Тамлин ни разу не проснулся. Наверное, он все-таки не слышал, как меня выворачивает по ночам. А если слышал и знал, то предпочитал молчать.
Схожие кошмары мучили и его, причем не реже, чем меня. Когда это случилось с ним впервые, я проснулась и попыталась заговорить. Тамлин оттолкнул мою руку. Его кожа была липкой от пота. Потом он принял свой звериный облик – вмиг вырастив мех, когти, рога и клыки – и провел остаток ночи на полу возле кровати, следя за дверью и окнами.
Потом у Тамлина было еще много похожих ночей.
Я свернулась калачиком, натянув одеяло почти на нос. Ночь стояла холодная, а мне хотелось тепла. Между мною и Тамлином возникла негласная договоренность: ни в коем случае не признаваться, что Амаранта по-прежнему терзает нас ночью и днем. Тело самозваной королевы сожгли на костре, но мы не хотели, чтобы ее дух чувствовал себя победителем.
Отпавшая необходимость объясняться облегчила жизнь нам обоим. Я могла не рассказывать Тамлину то, о чем мне было тяжело говорить. Я освободила его, спасла его подданных и всю Притианию от Амаранты, но… разбила себя на множество кусков.
Сомневаюсь, что мне хватит вечности, чтобы собрать все куски воедино.
Глава 2
– Я тоже хочу поехать.
– Нет.
Я скрестила руки, накрыв правой бо́льшую часть татуированной левой, и слегка расставила ноги, словно намеревалась сражаться. Разговаривали мы в конюшне.
– За три месяца ничего не случилось. До деревни всего полторы лиги.
– Нет.
Время двигалось к полудню. Сквозь открытые двери в конюшню лился яркий солнечный свет, подсвечивая золотистые волосы Тамлина. Верховный правитель Двора весны застегивал на груди перевязь, плотно набитую кинжалами. Его лицо, красивое суровой мужской красотой, – такое, как я себе и представляла, пока он ходил в маске, – было предельно серьезным. Губы – плотно сжатыми.
Кобыла Ласэна – светлая, в крупных серых яблоках – нетерпеливо перебирала ногами. Ласэн уже сидел в седле, как и трое дозорных из фэйской знати. Услышав мои слова, Ласэн предостерегающе покачал головой, сощурив металлический глаз. «Не серди его», – без слов говорил мне Ласэн.
Покончив с перевязью, Тамлин направился к своему черному жеребцу. Я скрипнула зубами и пошла следом.
– Деревня нуждается в помощи. Мои руки не будут там лишними.
– Не забывай, что мы до сих пор вынуждены охотиться на зверье Амаранты, – сказал Тамлин, мгновенно оказавшись в седле.
Иногда я думала: зачем ему лошадь? Для поддержания видимости, что он, подобно остальным, не умеет передвигаться иным способом? Но ведь это не так. Тамлин способен бежать быстрее любой лошади. Я не раз говорила ему, что он живет одной ногой в лесу. Сейчас глаза Тамлина напоминали две зеленые льдинки.
– У меня нет лишних дозорных для твоего сопровождения, – сказал он, трогая поводья.
– Мне не нужно сопровождение, – возразила я, хватаясь за поводья.
Я вынудила жеребца остановиться. Золотое кольцо на моем пальце, украшенное квадратным изумрудом, блеснуло на солнце.
Подарок Тамлина по случаю нашей помолвки. Предложение он мне сделал два месяца назад. Дни и вечера превратились в нескончаемые торжества с обилием цветов, нарядов, гостей и яств. Неделю назад я получила краткую передышку. Наступил день зимнего солнцестояния. Я переоделась из шелков и кружев в хвойные ветви и гирлянды из листьев. По сути, я меняла один праздник на другой, и все же перемена внесла некоторое разнообразие.
Празднование зимнего солнцестояния длилось три дня и изобиловало угощением и выпивкой. Все делали друг другу небольшие подарки. Самую длинную ночь мы провели на вершине холма, перейдя из старого года в новый, когда солнце «умерло», чтобы утром «родиться» заново. Во всяком случае, смысл церемонии был таким. Зимнее солнцестояние праздновалось в краю вечной весны! Ха. Впрочем, даже сей забавный факт не прибавил мне желания веселиться. Видно, я не рождена для праздников. Они утомляют куда сильнее, чем будни.
Я не особо вслушивалась в рассказы о том, где и как появился этот праздник. Однако фэйцы азартно спорили. Одни утверждали, что праздник родился при Дворе зимы, другие – при Дворе дня, и каждая сторона называла его самым святым из всех торжеств. Я лишь понимала, что мне нужно выдержать две церемонии подряд. Первая начиналась с заходом солнца. На холмах полыхали костры. Гости выпивали, танцевали, обменивались подарками, устраивая своеобразные поминки по умершему солнцу. А потом, когда глаза слипались от бессонной ночи, а ноги болели от танцев вокруг костра, нужно было приветствовать рождение солнца и наступление нового года.
Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 182
