Если в рот я попаду,То замрёшь ты на ходу.Прихвачу я твой животТак, что лоб покроет пот.Буду резать и колоть,Всё крошить внутри, молоть.
Когда пение закончилось, заговорила Зубатая:
– А я зду, когда еду гьязными уками возьмёт, и узе с кусоськом этой еды в от попадаю.
– А я обычно не так. Когда дразнятся или свистят, пальцы в рот пихают. Вот этот момент я и ловлю! Жду, когда мне этот глупенький ребетёнок попадётся, – мечтательно пропела Пятнистая.
– Попадётся, – хмыкнула Лохматая.
– А ты сиди там, не разговаривай, – возмутилась Пятнистая.
– Это ты сиди! Враль! – сразу ответила Лохматая.
Пучеглазая и Тошнучка, которые опять уселись вместе в обнимку, обрадованно захлопали глазами.
– Ну, кто у нас на новенького? Что-то никто давно не дрался. Правда, пусик?
– Правда, мусик.
– В прошлый раз была ничья!
– Ну, кто кого?
Крокозябры наскочили друг на друга, выпятив грудь.
Три глаза Лохматой бешено вращались. Восемь лап Пятнистой крутились, как крылья мельницы.
– А я не буду с тобой драться! – вдруг пропищала Пятнистая крокозябра. – Я лучше песенку спою:
Если в рот я попаду,Ты окажешься в чаду!Лихорадочный ознобПринесу, измучить чтоб.Разолью по телу дрожь —Кто такая я, поймёшь.
– Ой! – сморщилась Тошнучка. – Какой у тебя голос противный! Это что-то!
– А у тебя не противный? – ощетинилась Пятнистая и вновь начала размахивать своими щупальцами.
Но дальше сопения и мелькания дело не пошло, потому что случилось следующее…
Неожиданно потемнело. Крокозябры замерли. Всё замелькало вокруг. Крокозябр обдало водой. Они сжались и запищали. Тут в воздухе разлился чудесный сильный аромат.
– Что это? – трясясь, спросила Тошнучка.
– Мыло! – завопили Лохматая и Зубатая.
– Это наша смерть, – в ярости ответила Пучеглазая и, оттолкнув подругу Тошнучку, полезла из-под ногтя, стараясь покинуть опасное место.
– Только не меня! Только не меня! – завизжала Тошнучка. – Пучеглазую забирайте! Она толще всех!
Радужные мыльные пузыри лопались справа и слева.
ХЛОП! И не стало Лохматой.
ХЛОП! ХЛОП! И пропали Пучеглазая с Тошнучкой.
ХЛОП! Исчезла Зубатая.
ПУФ! Испарилась Пятнистая.
Егор смыл мыло с рук и вытер насухо пушистым полотенцем.
– Вот! – сказал мальчик. – С мылом и щёткой совсем другое дело! Никакой грязи под ногтями не осталось!
