– Эй ты, клюка старая! – гаркнул, обращаясь к старушке, главный охотник. – Не видала тут зайца? А если видала, то скажи быстрее, куда побежала эта ушастая тварь?
– А ты, краснорожий, совсем невежа! Какая я тебе клюка старая? – возмутилась старушка. А надобно тут заметить, что она была вовсе не робкого десятка, да и бояться она была уже стара, сама про себя любила повторять, что уже много лет зря землю топчет, а Бог не призывает её, и всё тут. – Я тебе в матери гожусь, ишь, горлопан, раздухарился-то как!
Адский охотник после такого ответа чуть с коня своего не свалился.
– А ты, бабка, меня совсем не боишься, что ли?
– Дык чё ж тебя бояться, милок? Страшен чёрт, когда у него копыт и рогов не видать, когда ты его за человека примешь, а он тебя обманет да предаст. А тебя, краснорожего, за пятьсот ярдов не проглядишь.
– Ну ты, бабка, сильно-то не разгоняйся. Я тоже, если что, и раньше нужного могу тебе пропуск к нам выписать.
– Да ничего ты не можешь. Сама у Бога прошу, чтобы скоротил мне век, да вот не слышит Он моих молитв, – горько вздохнула старушка. – Но ты спросить чего хотел, так не тяни, смотри, скоро солнце взойдёт, под землю сбежать не успеешь.
– Ух и не простая же ты бабка, но да, ты права, нет у меня времени с тобой возиться, в другой раз я за тобой приду. А сейчас говори мне: не видала ли ты тут зайца, а ежели видала, то куда он побежал?
– Как не видать, видала одного тут, улепётывал со всех ног во-о-о-н туда. – И старушка показала рукой на восток. – Да не догнать вам его, уж больно прыток он.
– Это мы ещё посмотрим, – прохрипел охотник и с места бросил своего коня в галоп. Предрассветные сумерки расступились перед снопами искр, которые вырвались из-под копыт краснокожих охотников.
Не успел стихнуть топот адских копыт, как из корзины выскочил заяц, три раза топнул задней лапкой, перевернулся в прыжке через себя – и перед старушкой предстала невероятной красоты женщина в белом одеянии.
– Благодарю тебя, храбрая бабушка, ты спасла меня от страшной кары, которую Господь возложил на меня за прегрешения мои: в облике зайца я должна убегать от адских охотников до тех пор, пока не окажусь за их спинами, а они и не узнают об этом. Без тебя ничего не вышло бы.
– Да не благодари, красавица, чего мне бояться-то? Я уж своё отбоялась.
– За твою доброту и храбрость я помогу тебе, а насчет охотников не переживай. Не придут они к тебе, они молитв страшатся, как и добра, которым пóлно твоё сердце, – сказала это женщина и исчезла в дымке предрассветной.
А старушка пошла себе дальше. Но с тех пор куры её стали нести по два яйца в день, да и корова вдруг ни с того ни с сего стала давать по два ведра молока, и такого вкусного, что за ним со всей округи начали ездить к старушке. А она по утрам в молитвах поминала белую женщину.
Биннори
Английская сказка
Широка и сильна река Биннори. И военные корабли, и торговые суда бороздили её воды. На берегах той реки раскинулось королевство, где правил добрый и мудрый король. И было у того короля две дочери: старшая Элизабет и младшая Маргарет. Были дружны сёстры меж собою, никогда не ссорились и не ругались.
О красоте дочерей королевства, что раскинулось на берегах шумной Биннори, широко ходили слухи, заманивая женихов из самых отдалённых уголков на берега Биннори. Множество женихов побывало в том королевстве, да никто не пришёлся по душе ни Элизабет, ни Маргарет.
Однажды Элизабет гуляла у берега Биннори, напевая весёлую песенку и бросая в реку камешки. Она так увлеклась этим занятием, что совсем не заметила рыцаря сэра Уильяма. Он проезжал мимо, но, заслышав чье-то пение, остановился, чтобы посмотреть, у кого же столь чудесный голосок. Увидев Элизабет, Уильям тотчас же в неё влюбился. Когда Элизабет заметила Уильяма, который тихо любовался принцессой, она ничуть не испугалась, наоборот, заговорила с ним первой:
– Здравствуй, добрый рыцарь. Ты из каких земель едешь, далеко ли твой путь лежит?
– Здравствуй, о прекраснейшая из всех, кого я видел! Еду я из земель, что зовёте вы Драконьими Скалами, а вот куда я иду, уже и сам не знаю. Увидев тебя, я уже никуда идти не хочу. А хочу я, чтобы ты стала моей женой и была со мной всегда.
Как ни странно, но Элизабет, так часто отвергавшая предложения руки и сердца принцев крови, не ответила отказом простому рыцарю. Они ещё несколько раз встречались на берегу реки, пока сэр Уильям не решился просить её руки у отца Элизабет. Он прибыл в замок, и, когда он вошёл в тронный зал, на престоле сидел король, а по правую руку от короля – жена его. Слева от отца сидела Элизабет. Сэр Уильям обратился к монарху:
– Ваше величество, я пришёл к вам для того, чтобы… – Сэр Уильям запнулся, поскольку в тронный зал вошла Маргарет.
Её красота была столь ослепительна, что сэр Уильям поначалу просто потерял дар речи, а когда он вернулся к рыцарю, то сэр Уильям уже не собирался следовать своему первоначальному плану: он не захотел жениться на старшей дочери, а выбрал младшую.
– …просить руки вашей дочери.
При этих словах Элизабет набрала в грудь воздуха и выпрямилась, готовая встать.
– Ваше величество, отдайте за меня замуж вашу младшую дочь Маргарет! – выдохнул Уильям.
Услышав это, Элизабет чуть не потеряла сознание. Она поняла, что красота её сестры не оставила сэра Уильяма равнодушным и затмила все мысли о ней, об Элизабет.
Тогда и задумала старшая дочь короля жестокую месть.
Однажды утром она позвала сестру посмотреть на то, как корабли идут по полноводной Биннори. Маргарет, не подозревая ничего худого, пошла вместе с сестрой. Любуясь рекой, Маргарет встала на камень, чтобы лучше видеть, как громадный корабль на вёслах, спустив паруса, медленно, но уверенно идёт против течения. Улучив удобный момент, Элизабет столкнула сестру с камня в бурлящие воды Биннори. Маргарет закричала что есть мочи:
– Спаси меня, Лиззи!
– Что ж я, дура? Спасать ту, которая Уильяма у меня отняла? Ты выйдешь замуж за него, а мне и дальше в девках сидеть? Э нет, твоя судьба на дне Биннори, – злобно прошипела Элизабет и не помогла сестре выбраться из ледяных объятий бурлящей реки.
Выловили тело принцессы несколькими милями ниже по течению, у водяных мельниц. Долго мельники дивились красоте утопленницы, уж больно хороша она была.
Как раз в то время по берегу брёл знаменитый арфист. Увидев прекрасную утопленницу, он незаметно от других срезал несколько прядей её золотых волос. Потом из этих волос он свил струны для своей арфы. Они издавали чудесные трели, но вот только ничего, кроме печали, в песнях арфиста теперь не звучало.
Много путешествовал музыкант со своей арфой по миру, и вот через несколько лет он опять попал в королевство на берегах шумной реки Биннори.
Стал он петь самому королю. И, как только он дотронулся до арфы, струны сами зазвенели, а из-под свода тронного зала полился голос, который когда-то принадлежал Маргарет:
