Чёрный маленький котёнок, Он совсем ещё ребёнок. Любит он тепло и свет, Только солнышка всё нет!
Друзья смеялись. Иногда клевало. Но вместо солнечных лучистых зайчиков всё чаще попадались ботинки с оторванными подошвами в серёжках водорослей и тины и ржавые консервные банки из-под шпрот и бычков.
– Почему не клюет? – сетовал котёнок.
– Они слушают наши разговоры, – объяснял енот котёнку. – К осени солнечные зайцы очень любопытны!
Тогда друзьям пришлось замолчать, чтобы не отвлекать своей болтовней любопытных зайцев. Но для друзей это было ох как нелегко! Поэтому енот смотрел на поплавок котёнка, а котёнок – на поплавок енота и каждый думал о тёплом солнышке.
Стало смеркаться. И вдруг удочка енота заплясала в его лапах, прогнулась дугой и сразу же со свистом распрямилась – и высоко в небо взлетела огромная жёлтая в выеденных дырках луна.
– Вот те раз! – присвистнул енот и озадаченно почесал макушку.
– Луна! – восторженно выдохнул котёнок.
А луна покачнулась и тихо поплыла по тёмному холсту небосклона. И тут вдруг пропал поплавок котёнка.
– Тяни! – громко крикнул енот, так громко, что сова на ветке вяза фыркнула на полосатого зверька и грозно сверкнула своими очами-фарами.
– Простите! – зашептал енот сове. – Мы здесь солнечных зайчиков на сухой горох приманиваем!
Но это оказался вовсе не заяц. Котёнок взмахнул удочкой – и высоко в небо, гораздо выше луны, взлетела маленькая звёздочка.
– Эх, теперь бы только хватило гороха! – сбивчиво зашептал енот, опасаясь гнева растревоженной совы. – Только бы хватило гороха!
Но звёзд оказалось много. Сначала клевало попеременно, а потом вдруг стало клевать одновременно у обоих друзей. И гороха не хватило. Опустели жменьки, и тогда в ход пошли листочки вяза, которые жёлтым покрывалом всё сыпались и сыпались в воду и на мостик.
– А на листочек вяза даже лучше клюет! – поделился своей мыслью котёнок, зашвыривая на небо тысячную по счёту звёздочку.
– Согласен! – тяжело выдохнул енот, который отставал от котёнка на одну звёздочку.
Так незаметно для друзей пролетела ночь. А на рассвете, когда клёв поослаб, друзья прислонились друг к дружке и, уронив мордашки, шумно засопели. Поплавок котёнка, в который раз пропал снова, разбудил друзей и заставил с утроенной силой навалиться на удочку. И вот они, усталые, сонные, вдвоём из воды еле-еле вытащили солнышко. Оно отряхнулось, перекатилось по узенькому мостику, опалив усы еноту, и проворно забралось на нитку горизонта.
Сначала оно осветило только верхушки деревьев, потом позолотило кусты и траву, затем растопило утренний туман и уже в полную силу засияло над макушками счастливых друзей. А в тёмной неспокойной воде тут же заплясали солнечные зайчики. Один, другой, четвёртый, десятый. Уже сотни их выпрыгивало прямо из воды на залитую солнцем лужайку и водило хороводы.
– Ух ты! – восхищался енот. – Я никогда не видел таких крупных солнечных зайцев!
– Я тоже! – радостно пищал котёнок и хлопал в лапки от удовольствия.
– Где же вы были раньше? – сетовал енот.
– А мы солнышко поймали сами! – мурлыкал котёнок, виляя хвостиком.
Он подставлял свою лоснящуюся шёрстку теплым лучам, деликатно умывал мордашку лапкой и игриво подмигивал довольному еноту. А вокруг разливался погожий осенний денёк, теплый и ласковый, как поцелуй мамы. По реке неспешно плыли последние листья, как маленькие кораблики, унося с собой вдаль догорающих звёздочек и щербатую старую луну. День вступил в свои права, и в Черешневый лес наконец пришло долгожданное бабье лето.
Ластиковое море
Удивительное и прекрасное, оно рядом…
Всю ночь дул пронзительный ветер. Он цеплялся за кроны бесстыже-голых деревьев, срывал с них последнее убранство. На утро охапка огненно-жёлтых листьев корабликом прибилась к пристани енотова крылечка. Енот проснулся спозаранку, выбежал на крыльцо и увидел целое море из листьев. Море было большим, но умыться в нём не получилось. Тогда енот сбегал к ручью. Он умыл лапами мордаху, расправил свои белые и чёрные полоски, сбившиеся за ночь, и довольно лязгнул зубками.