Почту опускают в шаткий почтовый ящик у начала подъездной дороги: приходится заставлять себя открыть его и вытащить содержимое. В основном корреспонденция не вызывает у меня восторга. В марте моего первого года в Санта-Фе мне исполнилось 65[6], но еще в январе ящик был забит рекламой, связанной со старением. Ежедневно я получаю напоминания о медицинском обслуживании и страховках, предназначенных специально для моей возрастной категории. Извещения настолько навязчивые, как будто за мной следят. И откуда они узнали, что мне 65?
Я поняла, что начинаю бояться своего дня рождения. Даже если в душе я чувствую себя молодой, официально меня причисляют к пожилым. Авторы листовок между тем совсем потеряли чувство меры: предложили мне приобрести участок на кладбище. Как будто я уже стою на пороге смерти. Разве вы хотите обременить своих родственников расходами на похороны? Нет, конечно, не хочу.
Эта почта как зеркало отразила неприглядную реальность. На лице проступили следы от улыбок, на шее образовались складки. Я вспомнила мемуары Норы Эфрон[7] «Я ненавижу свою шею»[8]. Впервые я прочла эту книгу в 60, и она показалась мне надуманной. Но тогда я еще не переживала из-за своей шеи и мне еще не исполнилось 65.
Но не каждый, кто достиг такого возраста, автоматически становится пожилым. И не каждому, кто выходит на пенсию, 65: кто-то прекращает работать в 50, кто-то в 80. Возраст – относительная категория. Как сказал режиссер Джон Кассаветис[9], «не важно, сколько вам лет; если вы сохранили в себе потребность в творчестве, в вас продолжает жить ребенок». Кассаветис сам тому прекрасный пример. Он снимался и режиссировал, создавал и смотрел фильмы, отражающие его убеждения. Вместе с актерами, среди которых и его жена Джина Роулендс, он рассказывал истории о человеческой близости и взаимоотношениях. С возрастом Кассаветис стал играть в собственных фильмах трудного и противоречивого персонажа. Его призвание очевидно. Даже в роли старика он оставался молод душой. И мы, так же как и Кассаветис, можем возродить интерес к жизни, полностью отдаться какому-либо делу. Даже в 65 мы по-прежнему способны быть энергичными новичками.
Меня предупреждали, что средний возраст в Санта-Фе – 60. В продуктовом магазине я действительно часто вижу пожилых людей с сумками-тележками. Санта-Фе – это город пенсионеров. Я уже почти привыкла к вопросу: «Вы еще пишете?» По правде говоря, я не представляю свою жизнь без этого. Я передвигаюсь от проекта к проекту, всегда страшась пустоты между ними. Я ловлю себя на мысли, что не доверяю собственному развитию. Хотя у меня за спиной уже более 40 книг – я боюсь, что каждая новая станет последней и что возраст в конце концов объявит мне мат.
Недавно я обратилась к психологу Барбаре Маккендлиш.
– Я подавлена, – выдавила я, – мне кажется, я больше ничего не напишу.
– По-моему, вы боитесь старения, – ответила Барбара. – Напишите об этом, и увидите, насколько легче вам станет работать.
Ответ – творчество.
Театральный драматург Ричард Нэльсон все время занят новыми проектами. И возраст не помеха. Одна из его недавних работ – театральный цикл The Apple Family Plays[10] – пример подобной самоотдачи.
Замечательный писатель Джон Боуэрс представил публике свою первую новеллу End of Story («Конец истории») в 60 лет. В 64 он целиком погрузился в работу над вторым, более объемным и амбициозным произведением, как в свое время и Лаура Уиллер, автор книги Little House in the Big Woods («Маленький домик в большом лесу»). На недавней встрече с читателями Джон сказал, что в ярком свете славы больше заметны его морщины. Шутки шутками, но Джон – привлекательный мужчина и не зацикливается на своем возрасте. На мой взгляд, его активная творческая натура гораздо моложе его биологического возраста.
Моя подруга Лаура в свои 60 с чем-то лет ходит на зумбу в чикагском спортклубе. Она поясняет: «Надо быть в тонусе». По правде говоря, Лаура не просто в тонусе: ее осанка горделива, а энергия бьет ключом. «Занятия всего три раза в неделю», – скромно добавляет она. Оказывается, этого более чем достаточно для поддержания физической формы и хорошего настроения. Лаура всегда любила танцевать, в детстве занималась хореографией и теперь, найдя занятие по душе, совершенно преобразилась: светится от радости и занимается с таким усердием, как никогда.
Седой, но подтянутый Вэйд – харизматичный преподаватель философии в университете. Выйдя на пенсию, он неожиданно для самого себя решил записаться на театральные курсы. В молодости Вэйд играл в любительском театре и теперь снова занимается любимым делом, Недавно он сыграл Джека Николсона в «Лучше не бывает». «Возвращение на сцену», – посмеивается Вэйд. Он не скрывает восторга. Энтузиазм Вэйда настолько заразителен, что вокруг него все время кружатся молодые актеры: им интересно общаться и узнавать от Вэйда что-нибудь новенькое.
И Лаура и Вэйд снова обрели себя в пристрастиях своей молодости. И это не ошибка: именно там спрятан ключ к радости жизни в пожилом возрасте.
Мой друг Барри всю жизнь работал в сфере коммуникаций. Отойдя от дел, он вспомнил, как в детстве носился с фотоаппаратом, и решил вернуться к забытому увлечению. Теперь Барри с удовольствием осваивает возможности цифровых камер и Photoshop, в котором «состаривает» фото. Он ежедневно выкладывает в Facebook свои фотографии: загадочные и прекрасные, иногда реалистичные, иногда обработанные, если это помогает ему лучше выразить свой авторский взгляд. Порой он колдует над изображением, пока не «превратит» его в классическую живопись.
«Лет в пять, – рассказывает Барри, – я любил сидеть у отца на коленях: он листал World-Famous Paintings (“Шедевры живописи”) Рокуэлла Кента и читал мне сопроводительные надписи. Это длилось несколько недель, и многие увиденные тогда произведения искусства остались со мной навсегда». Когда друзья замечают, что он всегда знал свое призвание, Барри смущается: «Я не знал, что знал это, – отвечает он. – Наверное, так бывает у многих».
Пикассо сказал: «Каждый ребенок рождается художником. Сложность в том, чтобы остаться им, будучи взрослым». Это несложно: требуются лишь желание, упорство, а главное – смелость снова стать новичком, и эти качества вполне можно в себе выработать.
Недавно я обедала со своим знакомым. Ему 67, он писатель, радиоведущий и преподаватель.
