Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
Опять раздался предупреждающий звон, явно более тревожный, чем до этого. Ватсон услышал, как старшина роты орёт: «Газ! Газ! Газ! Ну же, парни, пошевеливайтесь, если хотите, чтобы ваши лёгкие остались внутри, где им и положено быть».
В блиндаже было всего два пациента, и одному из них не требовался противогаз. Он испустил дух. Дежурный санитар из МССВ, который готовил тело к погребению, возился с собственным респиратором из резины и холста.
– Дежурный, когда закончите, наденьте противогаз и на этого человека! – крикнул Ватсон. – Он должен быть там же, где его винтовка. Я пойду разыщу свою торбу.
Ватсон вышел из медпункта с низким потолком и поскользнулся на дощатом настиле, обветшалом и покрытом вязкой грязью. Перед ним, на противоположной стороне траншеи, была ниша, где в опорные балки вбили металлические крючки, соорудив примитивный гардероб под открытым небом. На крючках висел пёстрый набор накидок, касок, шлемов и плащей, но противогазов там не было.
Кто-то врезался в Ватсона, и он развернулся, едва умудрившись сохранить равновесие. Мужчина, лейтенант, из-за очистителя воздуха казавшийся пучеглазым, извинился приглушённым голосом и жестами показал, что Ватсону следует защитить лицо. Младший офицер указал вверх, на утреннее бледно-голубое небо. Точно коварный туман, первые завитки серовато-зелёного газа ползли над бруствером из мешков с песком. Ватсон почувствовал покалывание и жжение в глазах.
«Только не это. Неужели опять хлорный газ?»
Было слишком поздно бежать по траншеям в надежде на лишний противогаз, так что он повернулся к медпункту, где можно было отыскать хоть какое-то убежище. В тот же миг его левая нога соскользнула с дощатого настила. Она погрузилась в густую и мерзкую окопную грязь – клейкую массу, которая гноилась вот уже почти два года. Нога Ватсона крепко увязла по самую лодыжку.
Майор издал грубое ругательство – дурная привычка, подцепленная у сослуживцев. Попытался высвободить ногу, но хватка трясины лишь сделалась крепче, и его засосало глубже в болото. Придётся пожертвовать ботинком, дорогим «Тренч Мастер», десять гиней за пару. «Не тревожься об этом сейчас. Тяни!» Однако вязкая грязь сдавливала так сильно, что Ватсон даже пальцами на ноге пошевелить не мог. Он ухватил себя за колено и дёрнул, но безуспешно. Жадная топь, забравшая стольких людей, не отпускала его.
Газ уже катился вниз по склону траншеи тягучим и злобным облаком. Сигнал тревоги зазвучал опять, на этот раз не стихая. Наступление продолжалось. По всему фронту к сигналу присоединилась какофония сирен, гудков, свистков и трещоток. «Не хочу здесь умирать, только не таким способом». Но майор уже цеплялся за стену и видел, как чёрная жижа ползёт всё выше по захваченной ноге, а его пальцы, отчаянно искавшие опору, оставляли борозды на гнилых досках.
Майор озирался в поисках помощи, но все здравомыслящие солдаты прятались.
– Помогите! – заорал он. Ответом было лишь шипение подплывающего яда, казавшееся злобным. Ватсон закрыл глаза, задержал дыхание и стал ждать, когда туман сделает с ним худшее.
– Майор Ватсон!
Резкие интонации знакомого и отчётливого женского голоса вырвали Ватсона из забытья. Он открыл глаза. Перед ним было покрытое сажей окно хирургической комнаты, за которым простиралась улица Королевы Анны, чьи очертания скрадывал туман, зловеще нагрянувший не в сезон и превративший уличное движение в процессию призрачных силуэтов. Ватсон был не на фронте. Он несколько месяцев не видел траншеи, не дышал их воздухом. Грязь больше не была его постоянным спутником и упрямым врагом. Случился очередной сон наяву вроде тех, что преследовали его с самого возвращения из Франции.
Он повернулся к миссис Хоббс – домоправительнице, которая с лицом ещё более чопорным, чем стянутые в пучок волосы, стояла у двери, ведущей в холл.
– Майор Ватсон, вы разве не слышали телефон?
«Телефон». Не сигнал о газовой атаке.
Она указала себе за спину, на аппарат, который располагался на специальном ореховом телефонном столике от «Хилс»[4]. Миссис Хоббс настояла на том, что этот предмет обстановки был единственным подходящим пьедесталом для нового приспособления. Не то чтобы ей нравилось им пользоваться: они с Ватсоном договорились, что трубку обычно он будет снимать сам.
– Нет, не слышал. Приношу свои извинения, миссис Хоббс. Кто это был?
– Мистер Холмс. – Она произнесла это с нарочито бесстрастным видом.
«Что, опять?» Ватсон посмотрел на стенные часы. Было три часа пополудни, и Холмс уже звонил ему четыре – возможно, пять – раз, в каждом случае повторяя какие-нибудь тривиальные новости о том, что в его коттедже установили новую цистерну для воды или что-то в этом духе. Ватсон вынужден был признать, к своему стыду и огорчению, что у него вошло в привычку клевать носом, пока друг болтает о такой незначительной чепухе. В особенности если дело касалось пчёл.
– Он ещё на линии? – спросил Ватсон.
– Полагаю, да. Он сказал, это важно. У него был взволнованный голос, сэр.
Каждый раз речь шла о чём-то важном. И он всегда был взволнован. Ватсон выглянул наружу, на лениво клубившуюся стену тумана, и фантомный запах хлора всё ещё щипал ему ноздри. В эти дни чувствам уже не следовало доверять. Увы, не следовало и полагаться на то, что его старый компаньон скажет что-то вразумительное.
– Будьте так любезны, передайте ему, что у меня пациент.
Мисс Хоббс поджала губы при мысли о том, что ей предстоит изречь неправду, и закрыла за собой дверь.
Ватсон сел в своё кресло и выдвинул ящик, в котором была жестяная коробочка с «Таблетками доктора Хэммонда для нервов и мозга», – продавец заверил его, что они исцеляют «особые недуги», связанные с военной службой. Положил коробочку на место, не открыв, закурил и почувствовал, как приятный дым его успокаивает. Сказанное миссис Хоббс не было полной ложью. У доктора Ватсона действительно был пациент. Он сам.
Однако, пока доктор наслаждался тем, как табак согревает лёгкие, внутри него звучал тихий голосок, неотступный как барабанная дробь. Всё из-за этого телефонного звонка от Холмса. Всё из-за детектива на пенсии, который кричал «Волк!».
«Что, если однажды и впрямь случится что-то важное?»
Два
Мисс Нора Пиллбоди проехала на велосипеде добрых две мили по суффолкской сельской местности, прежде чем в точности поняла, что её гложет.
День начался с обычного для школьной поры утра. Позавтракав овсянкой, она загрузила в корзину работы, которые накануне вечером оценила и исправила, и выехала из своего коттеджа с достаточным запасом времени, чтобы заполнить журнал. Как обычно, она спрашивала себя, какие услышит оправдания тому, что в классе не хватает учеников: «Имярек отсутствует, мисс, потому что должен помогать стричь овец / косить сено / спиливать рога телятам / поливать картофель». В селе вечно происходили какие-то события, которые оказывались важнее простой учёбы.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
