Он не знал, откуда вдруг столько флагов, но казалось, что флагами машут из каждого окна на Бакингем-Палас-роуд. Какой-то старик запустил хлопушку, будто настали новогодние праздники. Гудели клаксоны. Рвались петарды. Лондон ходил ходуном. Влекомый толпой, вывалившей с Виктория-стрит, сэр Артур где-то потерял шляпу. Подобрав чужой котелок, он продолжил путь к Букингемскому дворцу. Неподалеку от улицы Мол группка развеселых солдат присоединилась к толпе девушек в комбинезонах – работниц военного завода. Молодая девчушка, забравшаяся на крышу автобуса, запела «Долог путь до Типперери», и ее песню подхватили прохожие. Но затем кое-что едва не испортило Дойлу это мгновение чистого счастья. Мимо проехал автомобиль со штабными офицерами и угрюмым гражданским. Мужчина в гражданском открыл бутылку виски и мрачно отпил прямо из горла. Сэру Артуру на мгновение даже захотелось, чтобы толпа линчевала незнакомца. Британская империя потеряла на этой войне миллион человек. Сэр Артур считал, что нельзя оплакивать их: в каком-то смысле слезы по погибшим оскорбляли его религиозные чувства. День памяти павших на войне был для него днем единства и молитвы.
Добравшись до дворца, Дойл не стал даже пытаться пройти в запруженный людьми двор. Благодаря необычно высокому росту он видел балкон над центральным входом, украшенный багровым и золотым. Заморосил мелкий дождь. Солдаты скандировали: «Король Георг!» Мгновения спустя над толпой пронесся вопль ликования. Король в адмиральской форме и королева в меховой накидке вышли на балкон и помахали собравшимся. И вдруг воцарилась тишина – гвардейцы взяли на караул. Военные вытянулись по стойке смирно. Мужчины обнажили головы. Заиграл оркестр, и двадцать тысяч голосов грянули «Боже, храни Короля!». Сэр Артур еще никогда не слышал более воодушевляющего исполнения гимна Великобритании.
Четыре года назад под безоблачным августовским небом жители Лондона тоже исполняли гимн и выкрикивали имя короля. Только что была объявлена война, и сэр Артур поспешил записаться добровольцем. Невзирая на возраст – на тот момент ему исполнилось пятьдесят пять лет, – он был человеком бодрым и невероятно энергичным. Он все еще мог позволить себе пристойную партию в крикет, был способен сыграть карамболем в бильярдной, прокатиться на лыжах по альпийским склонам, погонять на автомобиле, он метко стрелял как из винтовки, так и из пистолета. Но в военном ведомстве ему вежливо отказали, поэтому сэр Артур ограничился тренировками отрядов местной обороны. Тем не менее мало кто из гражданских был так осведомлен о событиях Первой мировой, как он: хотя официально сэр Артур имел звание заместителя председателя совета графства Суррей по делам территориальной армии, он оказывал особые услуги королю. В 1914 году к нему обратились с просьбой применить мастерство писателя в деле военной пропаганды, и сэр Артур написал оказавшееся весьма эффективным при вербовке солдат произведение «К оружию!». Ведомый чувством долга, он также вдохновился на создание колоссальной по объему работы «История действий английских войск во Франции и Фландрии», посвященной ходу войны. Материал для этого исследования он получал от высокопоставленных военных. Но в самих сражениях участвовали младшие мужчины семьи Дойлов. «К оружию!» призывал он, а в траншеи отправились они.
Та война, казалось, с самого начала была связана с чем-то потусторонним. По свидетельствам очевидцев, в Бельгии во время битвы при Монсе, когда британский экспедиционный корпус сражался с немцами, в небесах над городом появились странной формы облака, напоминавшие призрачные фигуры. По слухам, те небесные воины защищали английские войска во время отступления. Впрочем, очевидцы событий оказались столь же неуловимы, как и те облака на небе. Тем не менее многие в Англии верили, что свершилось чудо. Сэр Артур в чуде был не настолько уверен. В том сражении немцы столкнулись с лучшими ружейными стрелками Европы, способными достичь скорости огня до пятнадцати выстрелов в минуту. Неужели англичанам действительно нужна была помощь призрачных лучников времен битвы при Азенкуре, чтобы спастись во Фландрии в тот день? Это сражение затронуло сэра Артура лично: его шурин Малкольм Лекли служил военным врачом и погиб в битве при Монсе.
Когда солдат умирал в сражении, его сослуживцы предпочитали говорить не «погиб», а «ушел в мир иной». Сэру Артуру нравилось это выражение: оно предполагало, что мальчик просто отправился в дальнюю дорогу, но не потерян для друзей и семьи. Собственно, с ним еще, быть может, возможно связаться посредством какого-то замысловатого вида дальней связи, например медиумического транса или автоматического письма. Так сложилось, что в доме сэра Артура в Кроуборо, в Восточном Суссексе, проживала эксцентричная молодая женщина, полагавшая, что может связываться с междумирьем – пространством, где возможно общение между живыми и мертвыми.
Эта ясновидящая, Лили Лодер-Саймондс, была лучшей подругой Джин, жены сэра Артура, ее пригласили в дом Дойлов в качестве няни. К сожалению, вскоре у Лили развилась астма и ей стало трудно исполнять свои мирские обязанности. Когда трое ее братьев погибли в битве при Ипре, состояние Лили ухудшилось. В теплые деньки сэр Артур часто читал ей в саду под отголоски пушечных выстрелов, гремевших за Ла-Маншем. Потом вечерами в комнате, где пахло цветами и лекарствами, Лили, бывало, брала ручку и пыталась вступить в контакт с духами. Однажды вечером дух Малкольма Лекли якобы вселился в тело Лили и, управляя ее рукой, написал на бумаге слова, которые Артур и Джин сочли подлинной речью Малкольма. Так Дойлы поверили в то, что можно говорить с мертвыми.
В целом Кингсли не ставил под сомнение взгляды сэра Артура. Он с уважением и подобострастием относился к отцу, стал изучать медицину, поскольку так пожелал сэр Артур, а когда началась война, по настоянию отца же прервал обучение и отправился на фронт. Только в одном взгляды Кингсли и сэра Артура расходились – в вопросах религии. Кингсли был глубоко верующим христианином, как и его ныне покойная мать, первая жена сэра Артура, и потому считал спиритуализм оккультизмом. С точки зрения Кингсли, у этой оккультной веры была всего одна догма – вера в жизнь после смерти – и только один установившийся ритуал – спиритический сеанс. Кингсли воспринимал спиритуализм как поклонение призракам и потому считал его богохульным и абсурдным. Он был в ужасе оттого, что отец пытается вступить в контакт с духами погибших солдат и публично высказывается в поддержку этого мракобесия. Но юноша понятия не имел, насколько значимую роль предстоит сыграть ему самому в укреплении столь противоречивой веры его отца.
Когда летом 1916 года Министерство иностранных дел Великобритании обратилось к сэру Артуру с предложением посетить армию и описать положение дел на фронте, он с готовностью согласился. Поскольку он был джентльменом на военном задании, в первую очередь это означало, что придется наведаться на улицу Сэвил-Роу к лучшим портным города. Там ему сшили «роскошную военную форму», в которой он «чувствовал себя самозванцем». В представлении сэра Артура в этой форме он выглядел как карикатура на офицера Британской армии – с серебристым цветочным узором вместо звездочек на эполетах. Перед отправлением в Европу он повесил на грудь медали, полученные шестнадцать лет назад во время службы военврачом в англо-бурской войне. Но сэр Артур был человеком слишком мужественным и готовым приспосабливаться к сложившимся обстоятельствам, чтобы вести себя на фронте как на параде. Его приняли без особых церемоний, и вскоре он уже разжился противогазом и устремился к наблюдательному посту в окопе на передовой. Солдаты, курившие в траншеях, с любопытством наблюдали за ним.
