Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 27
Мне-то деваться некуда. Думаю, может его потороплю. Поэтому сам первым встал и спрашиваю:
– А ты сейчас куда?
Он мне:
– Да вот… – и пальцем тычет, – Ты там уже конечно был? Поглядел я туда, куда он пальцем тыкал: вывеска большая, да не по-нашему написано. И чего там? Что ему ответить? Скажи – был, допытываться станет, что там нового. А мне, видать, судья еще пять минут добавил. Ну нет автобуса. Стой, топчись, выкручивайся.
А выкручиваться, тут уж сами знаете, обязательно сморозишь.
– Да нет, – говорю, – пока не был, тоже вот решил опкуплюсь, обязательно зайду, разве ж можно мимо пройти! А самого аж в пот! Только б он вопросов лишних задавать не стал. Пронесло.
– Чего, – спрашивает, – тогда стоим? Идем, а то, глядишь, разберут, обидно будет, столько ждал, через весь город тащился. В общем, он сокрушается, переживает, а я, как и положено, киваю да поддакиваю. Ходьбы то, через дорогу перейти, на кивках до входа продержался.
Заходим… А вот тут верьте, не верьте – зал огромный! Ну, как наша кладовая, да только вместо железяк на полках КНИГИ! Вот тебе и на, думаю. Это ж такую квадратуру под библиотеку!!! Но и это полбеды. Книги, квадратура – ладно. Но там еще и ЛЮДИ! Да не просто мужики да бабы, а дамы с господами! Все брови нахмуривши, бродят, как толи димедролу накушамшись, толи как где-то гроб с покойником.
Врать не буду, в продуктовом, в лютый мороз, перед закрытием все равно народу больше. Ну да сколько столько, однако ж и тут есть. Одноклассник волнуется, по сторонам взглядом нервно шарит, весь такой сосредоточенный, прям как наш слесарь после двухсот грамм, штангенциркуль разглядывающий. И я шарю. Вон горстка людей вокруг стола собралась.
– Не их, – спрашиваю, – ищешь?
Он глянул:
– Да нет, в том конце столяр Жан, автор, видимо автографы раздаёт. Я не большой любитель этого Жана, мне… Но замолк на полуслове. Смотрю, повеселел и чуть ли не бегом туда, где дам и господ поболе. А за что он этого столяра недолюбливает, так и не сказал. Да и моё-то какое дело? Я за ним.
Ближе подошли, он прям с ходу, внутрь всей этой братии нырнул, две книги сразу схватил и назад. Видно народу это не очень-то понравилось, я не совсем их разговор-то и понял. Видно от волнения начали они на своем интелегентном, мне малопонятном:
– Как вы смеете? Что вы себе позволяете! Что за хамство! Откуда такая бестактность?
Одноклассник по их нему тоже видать не плохо:
– Простите великодушно…, буду крайне признателен…, приношу свои искренние извинения…
Словом, выходит, сияет, как редуктор после шлифовки. Одну книгу к себе прижимает другую мне суёт. А после чего мне как ключом на 46 по башке: НУ, ТЕПЕРЬ ПОШЛИ В КАССУ ЗАПЛАТИМ, а потом спокойно поговорим, обсудим.
Стою не понимаю, где я и в каком это я времени? Это что ж и не библиотека даже? В школе учебники бесплатно раздавали, если чего по программе надо – вон тебе библиотека, бери. Хошь читай, хошь пусть так полежит. Вот тебе срок на все про все. Тогда-то вернешь. А что б вот так? Вот они времена-то… Вот он капитализм…
Мы-то пионерами уж как старались, как старались. Все на сбор макулатуры! Макулатуру сдал, талон на что есть получил, новенькую книжку забрал, на полочку поставил. У всех мушкетеры и у тебя мушкетеры, все по-честному, все по-людски!
Ну, я, конечно, видел, как на базаре старики там или совсем уж до края дошедшие, тех же мушкетеров, сбыть желают. Или где при вокзале, чтоб пассажирам чего в дороге полистать было, ну так это понятно. А что б вот такой КНИЖНЫЙ магазин?!
Одноклассник-то еще в школе не только книги, но и стихи из библиотеки почитывать брал. Для него может это дело привычное. А мне? За книгу да платить?! Я ж и денег то взял, на все дома посчитал. Вот, твою мать, и попил пивка…
Да, думаю, огорчил ты меня, одноклассничек. Но это я так сначала подумал «огорчил», пока мне кассирша цену не назвала. Пивка! Да за такие деньги, после столько пива, я бы на все рекламы в сериале унитаз ополаскивать бегал бы. Так что «огорчил» это если ласково так, без злобы. А как тут без злобы? Гляжу я на одноклассничка, да тужусь вспомнить, может я ему чего в школе сделал, что он все эти тридцать лет помнил? А тут случай подвернулся, хоть так да отомстил? Иначе что ж он так, в костюме да при галстуке, мне обрадовался?
C другой стороны я ж его сам спросил, куда он, да сам же за ним и поперся. Нет, значит не со зла. А все ж я его не просил, что б он и мне брал! Может у меня такая уже есть? Да и не одна! Может я с тех времен, когда мода была, чтоб одна стенка под книги, так я все и храню! А туалетную бумагу за кровные покупаю. Ни одну книгу, ни на один рулон не променял.
Выменял, конечно, все. Мода на книги она ведь год два, а на туалетную бумагу когда ещё пройдет? Без нее можно, конечно, ежели кроме тех реклам, что тебе в ящик бросают, еще и соседские, тут же под ящиками брошенные, подбирать. Да только вдруг гости нежданно не гадано? Да, глядишь, кого и припрет? Некрасиво получится, не по-людски. Да и себя другой раз побаловать хочется. Рекламная-то бумага твердая, скользкая.
Они ж те, кто рекламу ту печатает, на заводах не работали, лозунгов не читали «Экономика должна быть экономной». Подсказать и разъяснить, что это и как, им некому. Что, если для начальства (специально запомнил) – материал надо использовать рационально и по назначению, а как сами понимаем – крути четыре болта, где нужно шесть, если хочешь, что б было чего домой нести.
Стою, так думаю и тут мне еще один подарок! Да неужто вон та мадам из нашей бухгалтерии? Это ж если заметит? В книжном, да с книгой?!
Вообще-то она женщина порядочная, понятливая, увидела б где пьяного из лужи пьющего, ни кто б и не узнал, ни кому б и не рассказала бы. Тоже мне новость. Если про всех да все такое рассказывать, так и работать будет некогда. Но вот что здесь увидела, даже она не удержалась бы.
Ну, а если б уж кто на работе узнал! Пол-литра на книгу променял?! Тут уж все и забыли бы про того студента, что у нас как-то летом подрабатывал.
Коробейник
Помните, когда коробейники по улицам, по квартирам, а то и по предприятиям разным со всякой хренью ходили, дураков выискивали? Воот. И к нам на работу один такой наведался.
У нас как раз обеденный перерыв. А лето, теплынь, мы все то, кому чего его баба наложила, а кто и сам себе намазал, значит, взяли и на травку что под забором.
Газетки расстелили. Жуём не спеша, потому как слова бережем, о политике, понятное дело, разговор ведем. К концу обеда конечно уже и разговор не разговор, а спор. И слова, как те патроны, на исходе. И уже рапспаляемся и уже в штыковую. Уж и всех *лядей, которых на время обеда в цеху оставили, на подмогу. И тут коробейник этот…
То ли от того, что мы в робах масляных, то ли от того что он опять же в очках да при галстуке, непонятно, но видно важность в себе какую почувствовал. Подходит к каждому, на травке сидящему, и так, с улыбочкой – не надо, сиди (а кому поевши вставать-то хочется? ни кто и думать не думает) А он все свое, к следующему «не надо сиди», да к тому же к каждому руку тянет. Мы уж переглядываться. Может милостыню просит? Так ведь вроде не в обносках, да и в руке ни шляпа не тарелка. Поднос не поднос? Вроде как плитка, какой у меня туалет обклееный. Доходит до студента нашего.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 27
